Замуж с осложнениями

Бойонбот ещё несколько минут мечется между счастьем, что он теперь всё видит, и подозрениями, зачем это мне понадобилось про него столько знать. Приходится писать историю болезни на родном языке, чтобы никто в команде точно не прочёл. Ну варвары! За это беру у него анализ крови — группу узнать, да и вообще из интереса. Результаты радуют — он ничем не болен, но самое главное, ни у него, ни у Азамата нету антител на неизвестные мне инфекции. То есть, надо надеяться, неизвестных мне инфекций на Муданге тоже нет...

Наконец отпускаю осчастливленного и проанализированного Бойонбота и снова тянусь за вязаньем. Не тут-то было. Следующим номером ко мне является прыщавый заместитель Тирбиша. Что ж, это хорошо, я и сама собиралась с ним пообщаться с применением пары лосьонов и гормональных регуляторов.

— Вы я лечить, — говорит он как-то угрожающе, — я вы платить.

— Неа, — говорю. — Я ты лечить, Азамат я платить.

Он ненадолго задумывается.

— А Азамат вы лечить?

— Да, — киваю.

— Уже? — переспрашивает он подозрительно.

— Азамат, — говорю, — сильно болеть. Долго лечить.

— А, — понимающе кивает он. Потом настораживается. — А я сильно болеть?

— Лицо? — уточняю.

Он энергично кивает.

— Не сильно, — говорю. Достаю универсальный лосьончик, подруга-дерматолог, помнится, рекомендовала. Да и Сашке в своё время помогло. Подвожу клиента к зеркалу в ванной, беру прилагающуюся к флакону губочку. Выдавливаю, принимаюсь мазать. Парень, конечно, шарахается. Всё-таки у них лицо — запретная территория. Отдаю ему губку, показываю движения, как мазать. Он справляется вполне успешно.

— Утром и вечером, — говорю. — А теперь мне нужна кровь.

Черт, я даже не подумала, как это жутко звучит. Парень сильно напрягается.

— Я смотреть на кровь, — начинаю объяснять доступными средствами, — и знать, как быстро лечить.

Пациент мотает головой и отступает на шаг. Ну здравствуйте! Как я гормональный анализ сделаю, а?

— Не больно, — говорю. — Плохо не будет.

Пациент пятится к двери, пряча за спиной флакон с лосьоном. Ну нет, так не пойдёт. Беру телефон и звоню Азамату.

— Лиза? — ужасно удивляется он.

— Ты занят? — спрашиваю.

— Э-э... а что?

— Мне нужна твоя помощь, но это не срочно, если занят, не отвлекайся.

— А, нет, не занят. В чём дело?

— Зайди ко мне в кабинет, если тебе не трудно, а?

Пациент тем временем упирается спиной в дверь, но открыть-то её могу только я с пульта... Парень хмурится и шевелит губами, мучительно пытаясь как-то объясниться, но видимо, заготовленный для визита словарный запас недостаточен.

От стука в дверь он подскакивает на полметра и отлетает в сторону, позволяя Азамату войти без помех. Мой муж в полном непонимании переводит взгляд с меня на своего подчинённого, чьё лицо имеет отчётливо синеватый оттенок — лосьон не сразу впитывается.

— Объясни ему пожалуйста, что мне нужно взять кровь, — говорю, сдерживая смех. Уж очень у обоих мужиков вид обескураженный.

— Ты решила нас всех проверить? — Азамат поднимает брови. — Надо было предупредить, я бы всем заранее объяснил.

— Ну, всех проверить, конечно, надо, но этот сам пришёл, и мне обязательно нужно сделать анализ, чтобы знать, как его лечить.

Азамат кивает и принимается быстро и убедительно говорить по-муданжски. Насколько я понимаю, главные его аргументы — что я не собираюсь при помощи взятой крови творить над зам-поваром никакого страшного колдовства. М-да, об этом я не подумала. Юноша, впрочем, не очень верит, и тогда Азамат говорит, что я просто не умею колдовать. Тот окидывает меня подозрительным взглядом и выражает сомнение. Азамат вздыхает.

— Лиза, можно у тебя попросить волосок?

— В смысле? Волос с головы? — хлопаю глазами.

— Да, если это не нарушает никаких приличий...

Пожимаю плечами, выдёргиваю пару волосин. Азамат осторожно берёт их, достает — о боже! — зажигалку и подпаливает. Они, естественно, начинают мерзко смердеть, после чего он их быстренько отправляет в унитаз.

— Убедился? — спрашивает он моего пациента. Тот кивает с виноватым видом.

— Ну вот, — говорю, отгоняя ладонью запах от лица, — навоняли тут мне.

— Извини, — улыбается Азамат. — Пришлось доказывать, что ты не знающая.

— А была бы знающая, пахло бы розами, что ли? — ворчу.

— Нет, просто сгорел бы мгновенно и без запаха.

Ну да, а ещё бы я оказалась легче утки, и что там ещё славная инквизиция использовала для выявления ведьм...

— Теперь можно кровь взять? — спрашиваю, помахивая нераспечатанной иголкой.

Парень нервно косится на капитана. Азамат выразительно кивает, дескать, а ну-ка строем на укол. Пациент сглатывает и подходит ко мне. За процессом взятия крови он наблюдает очень внимательно, и ему, видимо, тоже не больно. Наверное, болевой порог у них у всех высокий. Наконец я его отпускаю, объяснив посредством Азамата, что когда будут результаты, я ему дам таблетки. Парень пользуется первой же возможностью смыться.

— Неужели я такая страшная? — спрашиваю. — Он ведь сам пришёл, никто его не гнал сюда.

— Ты не страшная, — улыбается Азамат. — Ты грозная. А пришёл он потому же, почему и все придут. Они теперь считают, что ты всё можешь.