Замуж с осложнениями - 3

       — Как он такие мелочи различает? — поражается матушка. — Вот это глаза! Я только вижу, кто бьёт, а кто уворачивается.

       — А ты, Шатун, — тем временем продолжает Азамат, — левую руку бережёшь. В чём дело? Болит? Ломал недавно?

       — Да нет, так, потянул немного. Боязно подставлять.

       — Если надо лечиться, лечись, а если нет, то не бойся. Лучше уж руку подставлять, чем живот. Ну, Тирбиш, готов? Поехали!

       — М-да, чемпионат по ушу отдыхает, — протягивает Сашка. — Выучить, что ли, пару приёмчиков? Только, боюсь, засмеёт меня твой муженёк.

       — Саш, ну он же вежливый человек, он не станет над тобой смеяться, — возмущаюсь я.

       — Да? Ну ладно, можно попробовать, когда он с настоящими воинами закончит.

       Следующие два дня маман продолжает возиться в новоиспечённом саду и делиться с Ийзих-хон вязальными секретами, Сашка учится муданжской борьбе, я сижу с ребёнком, а молодёжь таскается в лес за грибами и ягодами.

       Азамат установил камеру ночного видения, и наутро мы с ним сели глядеть, на что похож ночной поедатель сливок.

       — Это тот самый парень, — говорю я, глядя, как на экране из леса украдкой выходит человек.

       — Слишком мелко, не могу разобрать, есть ли когти... — бормочет Азамат.

       Парень долго и тщательно осматривается, наконец подбегает к банке, хватает её и в три прыжка уносится обратно в лес.

       — Так, а кто же её обратно принёс? — Азамат потирает нижнюю губу и перематывает пустые кадры. — Ага, вот, снова появился.

       На экране всё тот же парнишка опять выходит из леса, всё так же крадучись, замирая от каждого звука, почти на всех четырёх подползает к тому месту, где мы оставляли гостинец. Там он прижимается к земле и достаёт из-за пазухи пустую банку. Ставит её ровнёхонько на прежнее место и стремительно удирает.

       Азамат просматривает оба появления по нескольку раз, наконец вздыхает и закрывает бук.

       — Нужна камера с разрешением побольше, здесь не видно. Но повадки звериные, ты заметила?

       — Да, есть немного... С другой стороны, если он всё время живёт в лесу, то выучился, наверное, красться...

       — Да, да, — Азамат кивает. — Ладно, сегодня ночью ещё раз попробуем. Я с унгуца сниму камеру, у меня там очень хорошая...

       — А ты этих демонов много видел-то раньше?

       — Два раза. Один раз в лесу, мельком, а второй — когда отец его подстрелил. Приволок тушу в клуб, чтобы всем мальчишкам показать, как демон выглядит. Мы его тогда хорошо рассмотрели. Но тот был взрослый...

       — Могу себе представить, что сказали девочки в этом вашем клубе, — кривлюсь я.

       — Да понятно что, — усмехается Азамат. — Кто в обморок, кто в слёзы, кто визжать и дёру... Хозяева клуба были не очень рады такому уроку.

       Камера из унгуца оказывается хорошая, но довольно большая. Едва появившись на следующую ночь среди крайних деревьев, лесной житель её замечает и швыряет в неё камнем. Камера не бьётся и хорошо закреплена, но отворачивается в сторону, и всю оставшуюся ночь снимает море.

       — Хитрый, зараза, — Азамат поджимает губы. — Всё-таки вряд ли демон. Ну откуда демону знать, что такое камера, а? Ничего не понимаю...

Глава 8.

       Наступает день открытия музея. Азамат поднимает нас всех ни свет, ни заря, чтобы лететь в Долхот. Мы вслепую выползаем на кухню без энтузиазма пожевать чего-нибудь под кофе. Алэк закатывает форменный скандал — что за аврал и катастрофа, мама сама утром кормит?! Только Азамат с матушкой бодры и веселы.

       — Вот посмотрю Императорский музей, и тогда уже точно домой поеду, — категорично объявляет матушка.

       — Мгм, хорошо, я вас отвезу, — бормочет Бойонбот.

       Я с ужасом вспоминаю, что нужно парадно одеться.

       — Имигчи-хон, — зову матушку, — вы не могли бы Алэка нарядить, а то мне ещё самой что-то приличное надеть надо...

       — Конечно, конечно, Лиза-хян, о чём речь! — матушка подрывается с места и через мгновение за ней закрываются двери лифта, так что нам с Азаматом приходится ждать, пока он приедет обратно.

       — Я даже не помню, что у меня тут из нарядов есть. И какая погода в Долхоте... Боги, почему я об этом вчера не подумала?

       — Потому что вчера, если помнишь, мы с тобой вылезли из воды только для того, чтобы залезть в постель, — усмехается Азамат. — Расслабься, я тебя одену.

       Он загоняет меня в комнату и усаживает на кровать. Я с трудом удерживаюсь от того, чтобы заснуть обратно. Азамат выгружает из шкафа какие-то вещи, перебирает их и по одной выдаёт мне. Я их послушно натягиваю, если понимаю, как.

       — А подарки Орешницы у нас в Ахмадхоте остались? — интересуюсь.

       — Нет, я их взял с собой, и ты как раз сейчас надеваешь платье из комплекта, — спокойно отвечает Азамат. Привык ко мне, понятное дело.

       Я старательно трясу головой.

       — Так, надо просыпаться, а то уже вообще ничего не соображаю!

       — На лице что-нибудь рисовать будешь? — он протягивает мне косметичку.

       — Да надо бы, там же, небось, толпа большая будет, видно плохо.

       — Думаю, приличная, — кивает он.