Замуж с осложнениями - 3

       Я пожимаю плечами. На этом Муданге куда ни плюнь, всё какая-то нечисть. Ну ладно, с нас не убудет лесных обитателей маслом покормить.

       Когда мы возвращаемся из лесу, нас встречают мокрые Алтонгирел с Эцаганом и сообщают, что вода, как молоко, и что у нас очень удобный спуск к мосткам. Азамат быстренько уговаривает матушку и Эцагана заняться грибами, а все остальные мы идём купаться.

       С купальными костюмами на Муданге не шибко. Мужчины обычно обходятся шортами, а женщины напяливают что-то вроде короткого сарафана из грубой тёмной ткани, чтобы не просвечивал, когда намокнет. Я ещё в начале лета заявила, что это носить не намерена, и вделась в самый обычный закрытый купальник. Азамат повздыхал, что ему не очень приятно видеть меня почти голой при посторонних. Я ему на это ответила, что он мою раздетость компенсирует своей одетостью — вечно майку под самое горло напялит, — а мне на это тоже смотреть неприятно, так что мы квиты. На этом и успокоились.

       Естественное дело, мама, которую общественные условности никогда не заботили, даже не озадачилась вопросом, в чём тут купаются. Нацепила своё леопардовое бикини без лямок, зато с золотыми пряжками, повесила на плечо бирюзовое полотенце и пошла спускаться. Если учесть, что она сфероподобна, то процент ткани к проценту кожи получается совсем уж мизерный.

       Нет, ну, надо сказать, мужики хорошо справились, даже не закашлялся никто. Один Алтонгирел покраснел, но он в принципе считает женское тело чем-то ужасно неприличным.

       — Ну, а чего все стоят? — Сашка шлёпает босыми пятками по ступенькам. — Пошли в воду!

       И мы идём. К счастью, Алтонгирелу с нами не надо, он сегодня уже купался.

       Азамат прихватил и мелкого тоже.

       — Куда ты его там денешь внизу? Дай Тирбишу отдохнуть хоть чуток, — занудствую я.

       — Зачем Тирбиш? Я сам займусь. Раз уж я здесь, и погода купальная, надо сына плавать учить.

       — В море? Ты бы в ванне сначала попробовал.

       — Да ну, в ванне скучно, правда, маленький? — Азамат щекочет мелкому пузо, тот взвизгивает, как чайка. — Не волнуйся, я в детстве на Ароне тренировался.

       Я не то чтобы сильно волновалась — понятно же, что Азамат ребёнка не утопит, а пупок у мелкого уже зажил. Но всё-таки в море... Кто его знает, унаследовал он папин иммунитет или нет. Пока, тьфу-тьфу, не болел, но наверняка сказать нельзя. Вдруг из него вырастет мелкий ботаник, как Сашка, а вовсе не муданжский принц с косой саженью в плечах? Ох-хо-хо...

       Впрочем, пока я размышляю, Азамат уже по пояс в море объясняет мелкому, что плюхать пятками по воде очень забавно. Мелкий шумно соглашается.

       — Не дёргайся, Лизка, — Яна хлопает меня по плечу и подталкивает на мостки, чтобы не перегораживала дорогу. — У твоего мужа, по-моему, рецессивных аллелей вообще нету. Вода тут чистая, тёплая. Расслабься.

       — Тебе хорошо говорить, — ворчу я, сползая с мостков в чистую тёплую воду. — У тебя своих нету. А я за Азамата и то дёргаюсь.

       — Пока нету, — задумчиво говорит Янка. — Но, может, будут.

       — Что, и ты встретила знойного муданжца своей мечты? — вклинивается подплывший Сашка.

       — Цыц, — отрезает Янка. — Я ничего не говорила.

       И уплывает, гордо задрав веснушчатый нос.

       Мы переглядываемся, пожимаем плечами и гребём к Азамату, чтобы нас там обрызгали с визгом.

       — Ишь как ногами работает! — замечает мама, приближаясь к нам. От неё по поверхности воды расходятся курги, как от небольшой лодочки.

       — Да-а, — довольно кивает Азамат. — Может крем взбивать. Ну что, малыш, окунёмся?

       После купания мы перекусываем бутербродами, и Азамат с Тирбишем принимаются за готовку. Ребёнок, накупавшись, отрубается прямо посреди шумной гостиной. Сашка звонит домой и рассказывает, что тут делается, мама с Ийзих-хон жестами обсуждают вязание, смешно закорючивая пальцы, Бойонбот задумчиво плетёт гизик, Янка и Эцаган лежат на диванах вдоль стены и балдеют от ничегонеделания. Мне этого занятия последнее время хватает, так что я хожу и ко всем пристаю.

       — Азамат, вам тут не помочь?

       — Да нет, справимся, ты там гостей развлекай пока.

       — Они сами развлекаются... А куда остальные делись? Я пока переодевалась, всех растеряла.

       — Ваша мать пошла посмотреть, что растёт вокруг дома, — сообщает Тирбиш. — И Задира тоже где-то снаружи, не знаю. Шатун очаг разводит на берегу.

       — А Алтонгирел медитирует, — добавляет Азамат и усмехается. — Он после того случая на корабле теперь каждый раз, как грибы потрогает, потом медитировать бежит. Боится, что опять что-нибудь не так пойдёт,

       Мы хихикаем. Мне наконец находится занятие — чесать котов. Я усаживаюсь в углу и расслабляюсь под дробное мурчание.

       — А кто этот Шатун? — спрашивает Тирбиш у Азамата, помешивая ароматный соус.

       — Сын Орешницы. Ты её знаешь, наверное...

       — А, да, точно. Это который неприкаянный?

       — Он самый.

       — Почему неприкаянный? — спрашиваю.

       — Да что-то не везёт парню, — Тирбиш пожимает плечами. — Ни на одной работе долго не держится. Тугодум, говорят, и бабник. Хотя красивый, конечно.

       Я задумываюсь. Наверное, по местным стандартам, и правда красивый. По моим — никакой.