Замуж с осложнениями

Надо мной вырастает Алтонгирел и тянет за рукав. Сейчас я уйду, как же. Нет уж, не раньше, чем этот дед найдет, что ищет. И Азамата не отпущу, хоть руку отрывай. Мое. Не трожь. Не трожь, кому сказано! Ты и так мне сегодня все испортил. Вот получи локтем в коленку. Попадаю в сухожилие, Алтоша еле сдерживается, чтобы не взвыть, губу прикусывает, но отходит. Кажется, кто-то из Старейшин это видел, и теперь по рядам идет новая сплетня. Азамат несколько безучастно наблюдает за старичком у комода, с тем же успехом можно смотреть на водопад.

А водопад мой тем временем прерывает свой поток речи и с победным воплем (мало отличающимся от первого) извлекает какой-то древнющий документ, обтрепанный так, что непонятно, как еще вместе держится.

— Глядите-ка! — радостно взывает дедуля к остальным Старейшинам. — Поглядите, нашел!

Листочек кочует из рук в руки, оставляя на лицах задумчивое выражение. Старейшины с левого края устают ждать, когда до них дойдет, вскакивают и подходят сами, заглядывают через плечи… Я начинаю чувствовать, что про нас все забыли.

Наконец наш церемониймейстер поднимает голову, стараясь не отрывать взгляда от загадочного листочка, и бросает нам:

— Выйдите, нам посовещаться необходимо, мы с вами еще не решили.

Мы с Азаматом выходим в тамбур, а оттуда куда-то вбок, в одну из комнат с окнами. Азамат устало опускается у стены и потирает лицо. Я сажусь рядом. Господи, я вся упрела там в этой духотище. Мы долго молчим.

— Зачем ты это сказала?

— Что?

— Про душу.

— В моем сознании это хороший довод.

— Это неприлично говорить при посторонних. Тем более при Старейшинах.

— Да, я поняла по взглядам. Кстати, спасибо за моральную поддержку, ты столько усилий приложил, чтобы у нас все получилось.

Понимаю, что глотаю слезы. Мне кажется, я не доживу до второго приговора. Азамат тяжело вздыхает. Ну да, сейчас будет мне рассказывать, как мое недовольство лишний раз указывает на то, что мы не пара.

— Лиза, я не могу угадать, что для тебя очевидно, а что — совершенная дикость. Для этого… нужен какой-то взгляд извне. Мне даже в голову не могло прийти, что ты не будешь знать, что делать с бормол. Ты ведь у меня их видела, мы столько о них говорили…

— А ты знал, что я понимаю ваш язык? — перехожу к следующему пункту претензий. Ладно, с фигурками, может, и правда не сообразил. У меня такие случаи с иностранцами в гостях тоже бывали.

— Нет, конечно, я очень удивился!

— А тогда как ты себе представлял, каким образом я должна общаться со Старейшинами?

— Я говорил об этом с Алтонгирелом… Он считает, что, если боги хотели бы нашего брака, они бы тебе помогли. Так и случилось…

— Черта с два они помогли! Я просто в колледже его учила два года!

— Боги могут менять и прошлое, — пожимает плечами Азамат.

Я роняю голову на колени. Господи, да что же это такое! И это первые часы на планете! А он уже такой чужой… Нет, нет, не надо так думать, все наладится! Он ведь такой хороший, он все для меня делает, он умный, смелый, сильный, непобедимый и прекрасный! Так трогательно обо мне заботится, и это его такое родное лицо из прошлой жизни, улыбка доброго бога…

— Азамат, — говорю, — ты меня любишь?

Глупо, но нужно.

— Конечно, — удивляется он. И неправильно понимает. Черт.

— А душу я у тебя украла?

Опускает глаза.

— Зачем тебе это?

— Мне надо знать. Пожалуйста, скажи. Мне это важно.

Я слышала тогда, но это было так ненадежно…

— Ну да, — произносит он, почти не открывая рта. И смотрит на меня с опаской. — Я знаю, что ты не нарочно…

— Хорошо, — говорю. — Значит, твоя душа у меня, а моя у тебя. И нам никак не распутаться, мы очень крепко связаны вместе. Не забывай об этом, пожалуйста.

Он хочет что-то ответить, но тут нас зовет все тот же ученик.

Когда мы входим в зал второй раз, я уже уверена в ответе. Мне шибает в нос затхлый душный запах набитого людьми помещения, но я знаю, что нам недолго предстоит тут быть.

Старейшина с цепочкой откашливается, поглядывая все в тот же ветхий листочек, который явно еще сильнее обветшал после такого активного чтения.

— Мы… решение пересмотреть вынуждены. Забытыми текстами, неправильно решили.

Я сглатываю его грамматику, примерно соображая, что это должно значить. Великий и могучий, да.

Наставник Алтонгирела внезапно взрывается:

— Неправильно! Это не так называется! Боги нам иное решение навязывают!

— Слишком громко, — веско говорит дед с цепочкой, и учитель Алтоши замолкает. — Голосовать пришлось, — поясняет он нам.

Ого, да мы тут будем самой популярной сплетней на несколько месяцев, я так чувствую.