Замуж срочно!

Надин как серьезная девочка и послушная дочь на эти провокации не отвечала, она сказала сразу: «Папа запретил – встречаться нельзя». Но Гасан был настойчив, он пытался ее разжалобить. И началось: «Я не могу без тебя жить, мне нужно хотя бы иногда тебя видеть, ты можешь не подходить ко мне, не говорить со мной, только выгляни в окно, покажись на минуточку. Я буду стоять у тебя под окном. Мне от тебя ничего не нужно, только покажись».

Мы знали эту фишку с детства, в русских народных сказках лисица тоже умоляла петушка: «Петя, Петя, Петушок, золотой гребешок. Выгляни в окошко, дам тебе горошка».

Надин была не в курсе, что стало с петушком. Она просила соседку проверить, соседка выглядывала – Гасан стоял под окном. На дворе была осень, шел дождь, ветер подул холодный. Гасан стоял в легкой кожаной куртке, даже с третьего этажа было видно, какие у него большие грустные глаза.

Соседка проверяла через час и через два, он все стоял, топтался, курил, поднимал голову кверху, и тогда добрая Надин теряла терпение и выглядывала. Она смотрела, как он вытирает слезы и моментально глаза его становятся счастливыми. Гасан так красиво, так искренне улыбался, когда она выглядывала, что она просто не могла ему не ответить такой же радостной улыбкой.

Хочу напомнить, что все это происходило не в Средневековье, а в конце двадцатого века, на территории Центральной России, в разгар нашей запоздавшей сексуальной революции. Мимо топали веселые студенты, беззаботные девушки в мини-юбках, влюбленные парочки тискались прямо на улице, прятались на общих кухнях, соседки по комнате убегали на свидания… Но и сюда распространялось влияние строгого папы. Надин сидела одна и от скуки лопала булочки.

– Я так поправилась тогда на этих булочках… – засмеялась Надин. – У нас в столовой пекли такие вкусные, с маком и с яблоками… Я отправила маме фотографию, а она мне в письме написала: дочка, не надо больше булочек.

Надин не могла выйти на улицу, Гасан ее непременно поджидал, он просил, чтобы она с ним поговорила просто, как землячка, всего пять минут, чтобы он только услышал голос. «Я тебя умоляю, я страдаю без тебя, мое сердце обливается кровью, разреши, я тебя поцелую, хоть один раз, папа не узнает», – просил Гасан. «Нет, – отвечала Надин. – Я так не могу. Я напишу отцу еще одно письмо».

Надин стала ждать ответ от папы, а Гасан продолжал осаду под окном.

Был уже конец ноября, погодка у нас совсем испортилась, повалил снег с дождем, а он стоял в своей кожанке, без зонта. Соседки перешли на сторону Гасана.

– Ну выйди к нему! Что ты такая жестокая… Ты смотри, он в снегу, он умрет, заболеет.

Надин подходила к окну, и сердце у нее разрывалось от жалости.

Гасан стоял на коленях, весь в мокром снегу, плакал. Она не выдержала, побежала к нему вниз, обняла, целовала, ревела с ним вместе. «Папа нам не позволит, я не знаю, что делать. Не мучай себя. Найди другую девушку». «Нет, – отвечал ей Гасан, – мне не нужна другая, я тебя хочу». И снова в слезы. Он плакал искренне, вот в чем фокус. Он честно рыдал, точно так же, как плакал его маленький сын в «Детском мире», когда Надин не смогла купить дорогую игрушку. В тот момент он действительно хотел только Надин, ему нужна была именно эта девушка. Переманить, перетянуть на свою сторону, взять измором, обмануть – все это было ему интересно, как любому прирожденному манипулятору. Ради своей цели постоять под дождем и под снегом, без шапки, на коленях – милое дело.

Но это сейчас мы все такие умные, а тогда бедная Надин втянулась в его игру. Ему же холодно, он весь промок, он так страдает… А тут еще письмо от папы, и в нем опять отрицательный ответ.

Папа сразу понял, чем пахнет. Он знал прекрасно все эти восточные кренделя, он пытался объяснить своей дочери, что ее просто нагло прессуют, что все эти стояния на коленях – нормальное мужское поведение, прыжки оленя в период гона. К сожалению, папа был строго воспитан и выражался консервативно, про прыжки оленя сказать собственной дочери он не смог. И что самое обидное – папа тоже попался на удочку, он почувствовал угрозу своим границам, своему влиянию на дочь, и решил укрепить свою власть имперскими методами.

«Если еще раз я услышу от тебя об этом парне – ты мне не дочь, запомни. Я запрещаю тебе не только видеться с ним, но даже думать об этом негодяе» – так написал отец. Его письмо Надин прочитала Гасану. Конечно, влюбленные снова начали плакать. Гасан повторял: «Я умру без тебя, я умру». Надин повторяла: «Я не знаю, что делать! Нам нельзя больше видеться…» И вдруг Гасан сказал: «Я знаю, что делать. Нам нужно пожениться».