Замуж выйти-не напасть (СИ)

По дороге они всё же остановились купить несколько пар замшевых перчаток, берет с чересчур длинным пером, несколько дюжин носовых платков, меховой плащ, вышитый лютиками и бабочками по подолу, красное седло с жемчужными подвесками, две заколки для волос, четыре гребня, какие-то непонятные средства для ухода за кожей, парочку которых всучили и Габриэлю, убедив, что он ужасно выглядит для своего возраста, набор колков и струн для лютни, несколько книг, маленькую игрушечную собачку, средство от головной боли и прыщей, опахало из разноцветных перьев, пару восточных туфель с загнутыми носами, вонючую травяную массу, якобы для курения, и к ней кальян, фарфоровую птичку-свисток, три стеклянных колокольчика, горсть крошечных серебряных бубенцов, ножной браслет с пластинками из нефрита, кувшин щербета, пакетик леденцов и две дюжины маленьких ароматных булочек. Уже на выезде из города Эрик не удержался и купил у торговки корзину румяных яблок.

Непрерывно болтая и рассказывая об окрестных достопримечательностях самые неправдоподобные небылицы, неся несусветную чушь и постоянно напрашиваясь на комплименты, принц умудрялся хрустеть фруктами, жевать булочки и прихлёбывать из кувшина. Одну из ароматных мягких булок было предложено надкусить и Габриэлю. Эрик протянул в его сторону угощение, видимо полагая этот жест крайне романтичным. Князю, вынужденному наклоняться на ходу, не покидая седла, так не показалось, но его мнение никого не интересовало. В последний момент юноша расправил ладонь, и пришлось снимать с нее булочку губами. Кто-то из сопровождающих несдержанно хрюкнул, но зацикливаться на этом не хотелось. Наверное, со стороны это кормление с руки и вправду выглядело забавно.

Места оказались довольно красивыми. Не настолько живописными, как родной Фартр, но тоже довольно мило. У небольшого рыбацкого озера остановились передохнуть. Из еды осталось всего два яблока и несколько леденцов. Габриэль никак не мог понять, как столько могло уместиться в таком компактном на вид принце. Есть хотелось сильно, и князь уже сожалел о затеянной прогулке, тем более что она не избавила его от бесконечной череды покупок, только дополнительно измотала. Отправленный в ближайший посёлок гвардеец смог добыть головку сыра, несколько жареных рыбёшек и свежие лепёшки. Расстелили на траве попоны и плащи, разложили добычу и фляги. Эрик предсказуемо отказался, но князь с удовольствием присоединился к импровизированному пикнику. Вышло довольно весело. Его бойцы никогда не признавали особые церемонии, а гвардейцы быстро освоились, закрутилась оживлённая беседа, травили байки, даже спели пару песен по просьбе принца. Все было замечательно, мешало лишь одно - в том месте, где сидел главнокомандующий, видимо, было полно каких-то колючек, и они нещадно кололи даже через плотную ткань. Причем чем дольше сидели, тем больше их становилось. В конце концов, Габриэль не выдержал, встал, чтобы вытряхнуть подстилку. Но причина дискомфорта обнаружилась раньше. Прямо на то место, где он сидел, кто-то набросал больших высохших репьёв. Дружный смех не прибавил душевного равновесия. А умильно-невинная мордаха будущего супруга наводила на подозрения. Князь не стал скандалить и предпочёл посмеяться вместе со всеми, в уме сделав зарубку непременно отомстить шутнику.

Вдобавок ко всему, во время сборов в обратный путь, уже не на шутку напрягающий Габриэля, конь принца боднул его в спину, прошёлся мокрыми губами по шее. К счастью, Эрик явно умел управляться с этим животным и быстро угомонил любопытную тварь:

- Маня, разве можно так навязываться?! Фи! Князь может решить, что ты дурно воспитан, mon cher ami.

Конь пристыжено опустил голову и ткнулся мордой в плечо принца, кося хитрым глазом на Габриэля.

- Вашего коня зовут Маня? – слегка опешил князь, ожидавший чего угодно, цветистого и вычурного, но не такого домашне-уютного прозвища.

- На самом деле зовут его Эммануил, но мы давние друзья, и он позволяет мне сокращать его имя, - надменно сообщил Эрик, увёл коня в сторону, что-то нашёптывая тому на ходу и тихо, но очень обидно хихикая.

Конь подфыркивал своему господину и норовил оглянуться в сторону князя, но юноша одёргивал, чтобы не отвлекался. Габриэль мог поклясться на чём угодно, что предметом обсуждения является он сам, но предъявить претензии в подобной ситуации как-то не решался.

Назад возвращались гораздо быстрее, устроив соревнования на скорость. Но если охрана главнокомандующего охотно подхватила затею, то гвардейцы лишь создавали видимость, страхуя подопечного и не теряя бдительности. Габриэль внимательно следил за действиями всего отряда, не упуская из виду местность, время от времени кидая взгляд в сторону жениха.