Замуж выйти-не напасть (СИ)

Лишь пережив все поздравления, напутствия, вручение подарков, несметное количество тостов, танцы и торжественную речь короля, они смогли удалиться для консуммации брака. Принца тщательно отмыли в подземных купальнях, натёрли маслами и облачили в идиотскую спавачицу. После чего прикрыли этот позор, окутав с головы до ног парчовым покровом, и сопроводили наверх. До спальни супруга Эрик дошёл изрядно раздражённым. Нежный филей нещадно продувало, а покров весил не меньше самого принца, он готов был в этом поклясться на чьем угодно чужом здоровье. Однако, стоило ему, оставшись наедине с Габи, скинуть тяжёлую ткань, как настроение резко поднялось.

- Бля-а-а-а-а-а… ть…

Принц хватал ртом воздух не в силах протолкнуть его в лёгкие, невежливо тыча пальцем в мужа, и, едва полноценно вдохнув, неприлично заржал. На князе была точно такая же сорочка, вот только квадратная дыра в обрамлении изящной вышивки и лент красовалась спереди, открывая шикарный вид на его мужское достоинство.

- Я обожаю эту страну, - прохрюкал сквозь смех Эрик.

Габи нехорошо прищурился.

- Знаете, Ваше высочество, я давно мечтал кое-что сделать…

- Проветрить свой нефритовый жезл?

Принц театрально прижал руки к груди и томно вздохнул в лучших традициях рыцарских романов, не сводя глаз с подкрадывающегося к нему супруга. Следовало признать, зрелище, несмотря на комичность, сильно возбуждало. Подрагивающий в прорези полувозбуждённый член приковывал взгляд. А зря. Следовало бы наблюдать за другими частями организма. Стремительный прыжок тренированного тела, и вот уже Эрику не до смеха. Его рука вывернута до опасного предела, за которым приходит боль. Прохладная простыня прильнула к щеке, колено в последней попытке сопротивления упёрлось в край постели, а к заголённым ягодицам прижалось хорошо рассмотренное орудие. Кто придумал называть это холодным нефритом?

- Выдрать Вас как следует, - прошептал князь, касаясь губами мочки уха.

Обожгло и стиснуло горло внезапно накатившим желанием. Резко, почти болезненно, прилила кровь к паху. Голова закружилась. Кожа покрылась тонким слоем влаги. Принц постарался дышать, ровно расслабляясь и заставляя себя немного остыть. Рука, скользящая по его телу не слишком способствовала. Прикосновение через тонкую ткань заводило необычно сильно. Властные движения Габи заставляли пересмотреть некоторые представления о нём. Едва рука коснулась пульсирующего члена, Эрик невольно выгнулся и шумно выдохнул. Стиснул зубы, старательно пытаясь не поддаваться слишком сильным ощущениям. Почти ранящей, саднящей кожу жёсткой ласке.

Князь вошёл в него без лишних церемоний, лишь наскоро смазав себя. И сразу взял отрывистый грубый ритм глубоких толчков. Принц всхлипнул и втянул ноздрями воздух. Нога, всё ещё стоящая на полу быстро затекла, рука заныла, но вырываться не хотелось. Хотелось самозабвенно застонать, а лучше заорать, чтобы выпустить распирающее изнутри чувство. Невыносимость растущего с немыслимой скоростью наслаждения. Перемешанного с эмоциями. С не поддающимся пока определению жгучим влечением. И непривычными желаниями.

Эрик изгибался, стремясь изменить ритм, навязать свой, но добился лишь того, что его жёстче прижали к кровати. Движения стали ещё более властными, грубыми, до жара натирая изнутри. Принц коротко вскрикнул и зажал зубами задравшийся ворот рубашки. Глаза застелило непрошенной влагой. Лучше бы позволил себе кричать, чем дурацкие слёзы.

- Люблю тебя, мой принц.

Слова обожгли долгим выдохом. Эрик проглотил стон и закрыл глаза, отдаваясь последним мощным толчкам на грани горячей пульсации. С железным скрежетом развалилось сознание. Рухнуло в тёмный омут на грани смерти. Кажется, он всё же кричал, если в спальне не было ни одной раненной птицы с хриплым голосом.

Альбатрос пережаренный. Но как же хорошо.

- Габи-и-и-и…

- М-м-м…

- Тебе очень нужен однорукий муж?

- Я хотел немого, но однорукий тоже сойдёт, - пробубнил князь, выпуская ноющее запястье, но, явно не собираясь слезать с принца.

Эрик вздохнул и провалился в сон.

Утро началось для Габриэля необычно. Проснувшись, он обнаружил себя крепко привязанным к кровати за руки и за ноги. За окном едва начинался рассвет, и в розовых лучах солнца на него кровожадно сверкал глазами супруг, сидящий между широко разведённых ног.

- Доброе утро, мой дикий барс, - мурлыкнул он, сладко улыбнувшись, и подложил под княжеский зад свёрнутое плотным валиком покрывало.

Эпилог

Анкирава ликовала. На мостовые сыпался дождь из праздничного конфетти. Каждый дом на главной улице был украшен гирляндами цветов. На площади гуляла толпа, жарилось мясо, продавались сладости, разливалось вино.

Габриэль устало приветствовал народ Ваниалиса улыбкой. Эрик неподдельно веселился, разглядывая зевак и комментируя увиденное. Оставалось лишь вздыхать, разговорчивость супруга не только скрашивала время, но и утомляла подчас безмерно. Однако князь не жаловался. Просто ради сохранения здравого ума и крепкого здоровья.