Замуж за Черного Властелина, или… мужики везде одинаковы

А, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Я подбоченилась, как базарная торговка на привокзальном рынке, выставила вперед ногу, набычилась и начала 'наезжать':

– А мне – нет! Я тоже много чего не желаю! В частности, выходить замуж растрепанная и расхристанная! Будьте мужчиной, в конце концов, позвольте девушке привести себя в порядок и собраться с мыслями! Или вам до такой степени неймется меня в постель запихнуть, что элементарное почтение к женщине как к слабому полу можно в сторону отодвинуть? Или орган, отвечающий у вас за мысленную деятельность, был безвозвратно поврежден в сражениях, и оставшийся мозг перекочевал между ног?

По мере моей речи глаза Кондрада становились все шире, а челюсть падала все ниже, пока в итоге едва не встретилась с полом. Он потряс головой, пытаясь сконцентрировать разбежавшиеся в стороны глаза и постигнуть суть моей пламенной речуги. Народная мудрость, проверенная веками: лучшая защита – это нападение. Так-с, требовалось быстро закрепить успех, и я поперла на него, выкатив грудь вперед, как стратегически незаменимое оружие обороны. Знаете четвертый закон Ньютона? Нет? Вы многое потеряли! Так вот, четвертый закон Ньютона гласит: тело, зажатое в угол, не сопротивляется. Туда-то мы его и загоняли, применяя то, чем щедро поделилась с нами природа:

– Ну, так что? Будем становиться мужчиной или глазки строить? Сними лупалки с моего бюста, мне трудно дышать! Я девушка нервная, хрупкая, нежная, воспитанная и скромная, ежели чего – могу и в глаз дать, честь свою сберегая!

Кстати, отвлекаясь, никогда не способна была понять – на каком основании женскую честь и мужское достоинство поместили между ног? Другого подходящего места, что ли не нашлось? Все занято было?

Кондрад утомленно потер лицо рукой. Я обратила внимание на его измученный вид – все же крепко мужику перепало от меня за последние дни. Меня заживо стала грызть совесть, и я вынесла решение – выбить ей зубы, пускай нежно обсасывает. Так и быть, потерплю. Сам виноват! Зачем Иалону под венец силком тащит? Я существо кроткое, даже мухи не обижу, но задолбаю тварь так, что она сама самоубьется.

– Два часа тебе довольно, принцесса?

Мы пожали плечами.

– Это уж как получится!

И, не дожидаясь ответа, величаво удалились, пытаясь не сорваться на рысцу. В комнате я рвала простыню на тонкие полосы, скручивая жгутами, и пропитывала горючим составом, одновременно допытываясь у сотельницы:

– Расскажи мне вкратце, что у вас собой представляет церемония бракосочетания?

В то время, как Иалона излагала порядок действий, я в спешке переодевалась, причесывалась и пристраивала свой 'бикфордов шнур' в кармане:

– Поначалу жениха и невесту исповедуют. Потом, по идее, они должны ночь провести в церкви в молитвах, испрашивая благословения Богов… но это не обязательно. И заключительная часть – сама церемония.

Угу, если я все точно запомнила о богадельне, то вероятно моя задумка удастся. В этот момент послышался стук в дверь. Как меня задолбали! Я вызверилась:

– Это кто там такой вежливый?

Дверь распахнулась, и на пороге нарисовался Властелин, чтоб ему в луже утопиться!

И ехидно так вопросил:

– Надеюсь, тебе хватило времени?

Быстро очухался, ворон бесхвостый. Мы тож могем ехидничать:

– Естественно! Столь поспешала, едва туфельки не потеряла, все глазки проглядела: где ж мой ненаглядный? Куды запропал? Може каку другу девицу красную себе облюбовал?

У мужика на лице обозначилась усиленная мысленная деятельность. Мне по такому случаю приспичило порекомендовать думать не лицевой, а мозговой частью головы. Еле удержалась.

– Почему красная?…

Посмотрев на него с состраданием, как на слабоумного, снизошла:

– Помидорами обожралась!

От последовавшего вслед за тем вопроса мозги зашкалило уже у меня.

– А так бывает?

– Еще как бывает, если много съесть.

– Много – это сколько?

Ситуация превращалась в патовую. Я представления не имела, что делают с впавшими в детство громадными мужчинами. Пришлось быть сверхосторожной. Я легонько взяла Кондрада за локоть и сообщила:

– Много – это целый тазик. Хочешь попробовать? Пойдем, солнышко, на кухню, я тебя там покормлю…

И 'солнышко' на абсолютном серьезе 'навострило лыжи' на кухню. Пройдя несколько шагов, он внезапно пришел в себя и взорвался:

– Довольно! Надо мной! Издеваться!

И я опять 'полетела' за ним на прицепе. Обстоятельства принялись действовать на нервы утомительной повторяемостью событий. Отвоевав свою многострадальную конечность обратно, довела до сведения:

– Я покамест еще сама в состоянии идти!

У, какие мы грозные. Мог бы, испепелил на месте. А так… глазками посверкал, зубками поскрипел и выдавил:

– Следуй за мной!

Следую, следую, 'Данко' ты мой изергилистый, тем более – сзади твоя охрана подпирает, куда уж тут денешься. Так и передвигались цепочкой: он, я, и охрана.

Я почему 'якаю' – сотельница моя затихарилась, вылезать робеет, приходится все самой.