В 9 ½ была Ольга, я снова сказала, что нахожусь в отчаянии из-за того, что она меня покидает. Она это все прекрасно понимает, но, разумеется, принимает его [Куликовского] сторону – о чем тут тогда спорить. Потом мы втроем вышли в сад, поскольку он хотел поговорить о Долг[оруковом] и Вяземском, мы сели возле маленького дома, где на солнце было ужасно жарко, тогда мы пошли к ним домой, и я снова постаралась дать ему понять, что они вполне могли бы повременить, тем более что сейчас не лучший момент для отъезда. Он промолчал, и я увидела, что уже больше ничего сделать нельзя. Как же я разочарована в нем, ведь он полагает себя настолько значительным и считает, что ему дозволено вести себя так своенравно и эгоистично и тем самым причинить мне страшное горе. Они были к завт[раку], на котором также присутствовали Соня, Лазарев и мы четверо. Затем я отвезла Соню домой и ненадолго заехала к бед[няжке] Кате Кл[ейнмихель], столь огорченной отъездом дочери. К обеду была Ксения, весь вечер грохотал гром, сверкали молнии, и в конце концов начался проливной дождь.
17 октября. Среда.
Уже 30 лет со дня катастрофы в Борках. Пришли дочери, и мы отправились кататься и гулять с Тихоном, повстречали маленьких Васильчиковых. Немного посидели у Ольги, Тихон в этот момент с превеликим удовольствием вкушал поданную ему еду.
К завт[раку] кроме Ольги и ее мужа были Дены. Беседовала затем с Долг[оруковым], который также разделяет мои взгляды по поводу их отъезда именно теперь. В 3 часа дня я отвезла le couple Денов домой и навестила Тебро, которая заболела желтухой. Застала ее пьющей чай с г[енералом] Сомовым и его молодой красивой супругой м[аленькой] Натальей, что так разительно отличается от своей очаровательной сестры Ирины. Вернулась домой к чаю. Читала новую книгу «Memoires du C`te Moriolles» [ «Мемуары графа Мориоля» – франц.]. Обедали втроем. Жара спала.
18 октября. Четверг.