Замуж за мерзавца

— Катенька, — бросаюсь к девушке. Крепко обнимаю её. По щекам текут солёные капли.

— Родная моя, — никак не могу успокоиться, — Как же я рада, что ты в порядке.

Хотя конечно в порядке – это слишком громко сказано. Девушка выглядит бледной. Глаза красные и опухли от слёз. Видимо по брату плакала. Или здесь что—то ещё?

— Тебя не узнать! Ты как с обложки журнала, — осматривает меня с головы до ног. От этого взгляда в груди кошки скребут. Мне предстоит столько ей рассказать. И я просто не представляю как.

— Да ерунда, — отмахиваюсь. Глажу по жидким волосам, сжимаю тонкие ладошки. Кажется Катя ещё больше похудела. Она и так как тростинка была, а теперь ощущение, будто ветер дунет и сдует её.

— Катюш, у меня немного времени, а вопросов наоборот, очень много, — веду её к постели, сажусь и хочу расспросить обо всём прямо, — Ребёнок. У него есть отец?

— Да. И мы обязательно будем вместе. Но пока, это невозможно.

— Почему? Кто он? Как ты умудрилась…., — слова путаются. Не знаю просто как собраться с мыслями.

— Алин послушай, — перебивает, — Расскажу. Позже. Мой врач – Владимир Геннадьевич, пообещал мне, что я смогу выносить малыша. Конечно, не весь срок, — видит мои сомнения, — Но в нужный момент сделают кесарево и всё будет хорошо. Алин, я прошу тебя. Помоги мне, — смотрит с мольбой.

— Чем? – сглатываю.

— Помоги мне его выносить. Нужно как—то продать Юркину комнату. Я не знаю, — закусывает губу, — Нужно деньги. Много денег. Я ведь понимаю, что всё это, — окидывает взглядом комнату, — Не бесплатное удовольствие. Но здесь мне становится лучше. И врачи…Алин пожалуйста не бросай меня, — глаза наполняются слезами. Так, вот только этого не хватало.

— Я помогу, — обнимаю и успокаиваю, — Обещаю.

В этот момент я понимаю, что просто не смогу не сдержать своё обещание. А значит, нужно вытащить её, найти другую клинику, постараться продержаться какое—то время, а затем….Не знаю. Что—нибудь придумаю. Сейчас, я просто беззвучно задыхаюсь от боли. Ведь Катя так хочет этого ребёнка. И я не могу сказать ей, чего мне это может стоить. И не могу рассказать про Покровского.

— Катюш, — отстраняюсь, и перехожу на шёпот, — Ты не можешь дать мне на какое—то время свой телефон ?

— Что? Зачем? – не понимающе смотрит на меня. И вот тут я снова теряюсь. А правда. Зачем? Как мне ей это объяснить, не вдаваясь в подробности?

— Катюш, я…., — не знаю, что ответить.

— Это Галина Викторовна, да? – девушка сама подаёт мне идею, — Ты уже хотела продать Юркину комнату? Она тебя достает звонками? Прошу, расскажи мне всё! – умоляет, — Если ты боишься, что я буду нервничать, то не буду. Обещаю, — гладит ещё плоский животик и так мило улыбается, что у меня сердце сжимается от боли, — Я ведь не одна теперь.

— Ну можно сказать, что достаёт…, — отвечаю уклончиво. Тьфу, это так противно врать Кате! У меня даже в мыслях не было, обращаться к Юриной маме. Да и Катя очень наивна, полагая, что эта женщина согласится дать денег на лечение. Кстати, мне кажется, что это основная причина ненависти Галины Викторовны ко мне. То, что я люблю и дорожу Катей. Мать Юры так и не смогла принять ни в чём неповинную девушку. Даже ради сына. Постоянно устраивала скандалы, если узнавала, что он с ней видится, ставила перед выбором. Конечно, это был лишь спектакль. Несмотря на жгучую ненависть ко мне и Кате, Галина Викторовна обожала своего сына. И готова была простить ему всё на свете.

У меня ощущение, что обманывая Катю, будто, я Юрку своего обманываю. Но что я могу сказать? Что всё это – дело рук убийцы её брата? Нет! Она этого не перенесёт.

Несмотря на то, что общий родитель у них только один, брат с сестрой невероятно похожи. И сейчас, видя знакомые черты, просто теряюсь. Юрочка, любимый….Я вижу его в этой девочке. И понимаю – она носит ребёнка. Пусть и отдалённо, но его кровь. В голове крепнет мысль – защитить!

— Держи, — безоговорочно протягивает мне телефон, который я тут же прячу, — Но Алин, если комнату не продать, откуда всё это? Больница, врачи. Я же знаю, сколько это стоит. Ты…., — замирает, — Залезла в долги из—за меня? Или Юра что—то успел скопить?  Я теряюсь в догадках!

Это детское любопытство только добивает меня. Я не могу рассказать всей правды. Особенно сейчас. Но и ничего ответить, тоже не могу. Безвыходная ситуация.

— Лапуль, прости, — ухожу от ответа, — У меня совсем немного времени, а я ещё хотела поговорить с врачом. Мне важно было тебя увидеть. Убедиться, что всё в порядке. И спросить про отца ребёнка. Ты ведь толком ничего не объяснила, — перевожу тему на более безопасную. В какой—то степени.

Катя вздыхает. Встаёт. И проходит к окну.

— Мы познакомились в больнице. Он тоже не совсем здоров. Хотя его состояние гораздо лучше, чем у меня. Сейчас он проходит лечение в Германии. И мы просто не можем быть вместе, — резко оборачивается, — Но он обязательно вернётся, вот увидишь!

Это отчаянье в голосе расставляет всё на свои места. Парень не вернётся. А если и вернётся, то ребёнок ему не нужен. Скорее всего.