Замуж за мерзавца

У Кати проблемы с сердцем и почками. И естественно, лечат её далеко не аспирином, а серьёзными препаратами. Я вообще не понимаю, как она умудрилась забеременеть и как врачи разрешили ей рожать. Это же немыслимо! А может….Очередная догадка пронзает голову. Вдруг это очередной план Покровского? Очередная пытка? Чтобы я видела, как умирает единственный близкий для меня человек. Звучит, наверное, бредово, но….

— Ясно, — сглатываю, — Кать, я пойду, но обязательно скоро приеду, слышишь? – подхожу к девушке и крепко обнимаю её. Вдыхаю запах её волос. Они пропитаны болезнью и лекарствами. Снова на глазах слёзы. Да когда же это уже закончится?

— Слышу. И верю тебе, — смотрит прямо в глаза. Совсем юная девочка, но уже такая мудрая. Девочка, что находится на грани жизни и смерти. Вечная борьба. Не так должна проходить молодость.

Выхожу из комнаты как в тумане. Ко мне тут же подскакивает Покровский.

— Я провожу тебя к лечащему врачу и…

— Не нужно, — поднимаю глаза, полные слёз, — Вряд ли он скажет мне хоть слово правды, верно?

На самом деле, узнав о беременности Кати я лишь поверхностно задумалась о том, что ей нельзя рожать. Наверное, просто не могла до конца принять этот момент. И только сейчас, видя с каким трепетом она поглаживает свой живот, как ждёт этого ребёнка, осознала всю серьёзность ситуации. Катя просто не может родить здорового малыша. Тем более, если его отец тоже болен. А значит, все заверения про успешные роды, просто глупость. И как я раньше не догадалась?

— Что ты несёшь? – хмурится.

— А ты не понимаешь, да? Ты ведь наверняка подкупил врача! И каждое слово, сказанное мне, он должен был выучить наизусть, — выплёвываю обвинения, шипя от злости. Кричать нельзя. Катя может услышать.

— Ты что, бредишь? – пытается коснуться меня рукой, но я невольно отшатываюсь. Ох, зря….Лицо Покровского перекашивается от злости. Моя реакция ему явно не нравится.

— В машину. Живо! – приказывает он. Это отрезвляет. Ну вот. Опять эмоции сыграли со мной злую шутку и подвели. Теперь быть беде.

И снова это тягостное молчание. Искоса смотрю на мужчину и понимаю – он очень зол. И чем мне это грозит, пока не понятно. Единственное, что меня успокаивает, лежащий телефон в кармане. Даже если сейчас мы плохо поговорим, главное, не довести всё до совсем плачевного состояния. Мне бы лишь дозвониться до полиции. А там….Пока разбирательства, пока то сё, доберусь до больницы, заберу Катю и мы уедем далеко отсюда. Главное выдержать.

Подъезжаем к дому Покровского, и у меня нет даже секунды, чтобы подумать о том, что делать. Меня буквально выдергивают из машины и тащат вглубь дома. Залетаем в кабинет, меня кидают в кресло, а затем нависают надо мной.

— А теперь будь добра, объясни, что ты имела в виду, когда сказала про подкуп врача? И вообще, что происходит? Ты заходила в палату абсолютно адекватной. А вышла из неё совсем другим человеком! – рычит Покровский. Глаза метают молнии.

— Не догадываешься? – отрицательно мотает головой, — Кате сказали, что она родит здорового ребёнка! И нормально отходит беременность!

— И в чём проблема? Ты не рада? – он что, реально думает, что  я такая дурочка и не понимаю элементарных вещей? Если до меня не сразу доходит, это ещё не значит, что я глупая.

— Это невозможно, слышишь? Отец ребёнка – болен! Катя – тоже! Какого вероятность того, что ребёнок родится здоровым?

— Тебя только это волнует? – неожиданно хмурится, — Будет ли здоров ребёнок? Если ты не в курсе, но многие вещи сейчас лечатся.

— Что?

— А то! Даже если у ребёнка появятся в дальнейшем проблемы, хотя сейчас их нет, — многое поправимо! И врачи не собирался тебе врать. И уж тем более, я его не подкупал.

— Ну да, конечно, — недоверчиво фыркаю. Боюсь. Безумно. За сестру любимого и её малыш. И в то же время понимаю, что просто не могу попросить девушку пойти на аборт. Я бы сама никогда так не поступила. А Катя в таком состоянии….Она только что потеряла брата, рассталась с любимым. Ребёнок – последняя ниточка, которая держит её. Разумеется, я хочу, чтобы малыш был здоров. И понимаю, что это невозможно. Но и отказаться от него не могу. И девушку просить об этом не стану. Я не понимаю другого. Как её лечащий врач не понимает этого? Зачем он обнадеживает Катю?

— Покровский, ты ведь всё можешь, — смотрю прямо на мужчину, — И у тебя нет ничего святого. Кто мы для тебя? Я, Катя? Просто расходный материал. Ты лишил нас дорогого человека, единственного, кто нас любил. Обеих. Ты хоть знаешь, что у неё никого не было кроме Юрки? – меня начинает нести. Отталкиваю монстра, наступаю на него. В очередной раз поддаюсь эмоциям. Это не правильно. Не логично. Но я не в состоянии взять их под контроль.

— Юра – заботился о ней. Пытался вылечить. А ты просто взял и убил его. Ни за что! Он был самым лучший, понимаешь! Ты держишь свою сестру рядом с собой. А думаешь он не хотел этого же? Он жертвовал всем, лишь бы она жила. А ты, способен на такое? Вряд ли. У тебя ведь нет сердца,  – меня прерывает резкая боль. Мужчина отвешивает мне пощечину. Хватаюсь за щеку.