Замуж за миллионера

Покинув отель, я бросаюсь с головой в опасный омут Золотого Треугольника миланских бутиков. Прошвырнувшись по улицам Монте Наполеоне, вила делла Спига, виа Сант Андреа, я становлюсь счастливой обладательницей охапки совершенно ненужных мне вещей. Мою коллекцию пополняют: новая модель ограниченного тиража Селиновского Лагиджа кислотно оранжевого цвета, редкая Багетт Фенди в виде красноглазого филина (Бог мой, на черта мне это чучело?), пять пар туфель Роже Вивье (не могла выбрать), три вечерних платья Джоржио Армани (бархатное, шелковое и шелк с бархатом), купленная в том же бутике шляпа в форме перевернутой сковороды («Сеньоре очень идет!»), сережки де Гризогоно (такие громозские и кричащие, что рубины и изумруды в них кажутся стекляшками) и апофеоз всего этого безобразия – босоножки Дольче Габанна на танкетке в виде клетки с птицами (Анна делло Руссо может мною гордиться). Отомстив таким образом кредитке за вчерашнее бессовестное поведение Франсуа, я с чувством выполненного долга отправляюсь обедать в Кова. Это одно из наиболее известных и популярных миланских заведений – самая старинная кондитерская города, основанная солдатом Антони Кова еще в 1817 году. Местные шопоголики забегают сюда после пяти, чтобы промочить горло шпритцом или беллини и полакомиться бесплатными закусками у стойки бара. Я прошу наряженного в безупречный черный костюм и белую рубашку официанта принести мне салат из осьминога и картошки. Это одно из немногих традиционных местных блюд. Кроме него в любом приличном ресторане вам предложат risotto a la milanaise (ризотто с шафраном или как вариант с морепродуктами), osso buco (тушеная телячья голяшка) и тирамису с лесными ягодами на дессерт. В сопровождение главному блюду подается корзинка со свежей выпечкой – булочками michetta, ломтиками пиццы без начинки focaccia и хлебные палочки grissini.

Пообедав, я возвращаюсь в набитый бессмысленными покупками автомобиль. Сделав короткую остановку у гастронома Пек (где торгуют помимо всего прочьего самым вкусным фисташковым мороженным в мире) и утромбовав в желудке мощную порцию упомянутого холодного дессерта, я набираю в GPS новый пункт назначения.

Тремя утомительными часами позже моя Минька, устало пыхтя, взбирается в гору и облегченно тормозит на покрытой галькой площадке паркинга.

«Ваш супруг просил передать вам, что будет ждать вас в восемь часов вечера в ресторане La Terrazza» улыбаясь во все имеющиемся во рту зубы сообщает мне пожилой клерк, «Вот ваш ключ от номера-люкса. Приятного отдыха, синьора».

Я бросаю сумку на необъятную кровать, выхожу на украшенный огромными горшками с розовой гортензией балкон и окунаюсь в мягкую благоухающую кипарисами и жасмином прохладу прибрежного вечера. Даже хорошо, что Франсуа не ждет меня в номере, у меня есть возможность освежиться, привести в порядок распаренное долгой дорогой тело и сверкающую физиономию и облачиться в достойный наряд. А еще мне нравится некоторая загадочность и недосказанность этого свидания. Отсутствие сотни обыденных эсэмесок («ну, что ты уже помыла голову?» «я сейчас побреюсь и выхожу», «стою в пробке, буду минут через 15») и звонков («слушай, мне синий костюм одевать или черный?» «не забудь там мой бумажник на столе и ключи от машины») придает предстоящей встрече забытый оттенок романтичности. Мне вспоминается сцена из фильма «Турист», где Анжелина Джоли собирается на ужин с Джонни Дэппом в веницианском отеле Даниэли. Решив, что я ничем не хуже американской актрисы, я натягиваю длинное сильно декольтированное Армани из тонкого иссиня-черного шелка. На шляпу-сковороду, которая по словам вертлявого продавца гея мне так невероятно идет, я все-таки не решаюсь. И правильно делаю. Округлившиеся при моем появлении глаза соседей по лифту (жирненьких англо-говорящих путешественников в болотного цвета бермудах и шлепках, открывающих на всеобщее обозрение желто-коричневые ногти) заставляют меня вернуться из кино в реальность.

А вот и мой Джонни Депп, неказистый фискалист, превращающийся в конце фильма в энигматичного миллионера. Франсуа поднимается из-за стола и делает шаг мне на встречу. Он выглядит безукоризненно в сшитом на заказ костюме из тонкого темно-серого льна и белой рубашке Зилли с открытым воротом. Когда наши взгляды пересекаются, я чувствую, как внутри зарождается и стремительно распухает пульсирующий холодный комок волнения. Я мысленно ругаю себя за подобную слабость. Не хватает еще броситься в объятия этому предателю и залепить ему пару звонких поцелуев. Пленка моей помяти, дабы усмирить затрепетавшее сердце, прокручивает в ускоренном темпе вчерашнюю трогательную сцену в монакских апартаментах. Едва начавшая зарождаться улыбка скатывается вниз на террасу, а оттуда в густой вечерний сумрак.

– Ты потрясающе выглядишь, – удостаивает меня комплиментом Франсуа, от которого явно не укрывается резкая перемена в моей мимике.

– Ты тоже не плохо, – сухо отзываюсь я.