Замуж за миллионера (ЛП)

— Мне лучше уйти. — Голос звучит тихо, и я понимаю: это потому, что я не произнесла ни единого слова с того поцелуя, который перевернул мой мир вверх ногами.

Стерлинг открывает мне дверь и прислоняется к косяку, пока я перекидываю сумочку через плечо.

— Спасибо, что пришла.

— Мне было весело, — шепчу я, мои губы влажные и припухшие от жадных поцелуев.

— Мы должны снова потусоваться, — улыбается Стерлинг.

Я киваю, не зная, как, черт возьми, смогу снова тусоваться с ним без накала отношений.

Выражение его лица меняется, и я вижу, как что-то необъяснимое мелькает во взгляде.

— Ты уверена?

Я пожимаю плечами.

— Кто-то должен следить за этим балаганом.

Стерлинг усмехается, коротко обнимает меня и отпускает.

— Спокойной ночи, Камрин, — шепчет он.

Когда я спускаюсь вниз, дружелюбный швейцар уже поджидает меня у такси.

— Доброй ночи, мисс, — говорит он, когда я забираюсь в машину.

Мисс.

Это слово лишь напоминает мне о том, что скоро какая-то другая девушка станет миссис Стерлинг Куинн. Очень отрезвляющая мысль.

ГЛАВА 16

Стерлинг

Стою, убирая посуду, и никак не могу прийти в себя от того, как хорошо прошел сегодняшний вечер. Я пошел на риск, учитывая, что никогда не планирую свидания. И Камрин совсем не та, с кем я должен встречаться, но все прошло невероятно. Поцелуй. Разговор. То, как сильно она на меня действовала. Ее мягкие соблазнительные изгибы… А как она дрожала, когда я ласкал ее великолепную грудь.

Мне хотелось большего, исследовать ее тело и заставить кричать от наслаждения. Хотелось смотреть, как она кончает на мой язык, пальцы, член. Я снова становлюсь твердым, представляя это. Ее голова откинута назад в экстазе, медового цвета волосы рассыпались по подушке, а идеальные розовые губы приоткрыты, когда она выкрикивает мое имя.

Я довольствовался ее сладкими нежными поцелуями, потому что был уверен в одном: когда мы займемся любовью, это будет, черт возьми, на кровати, где я смогу отлично провести с ней время. Камрин заслуживает близости и того, кто будет должным образом заботиться о ее желаниях.

Интересно, понравится ли ей медленное занятие любовью с большим количеством нежных поцелуев? Или же жестко и быстро, чтобы мои бедра вгоняли член глубоко, снова и снова. Может быть, ей понравится и то, и другое …

Бля-я-ядь. Еще немного таких эротических грез наяву, и я уже в третий раз на этой неделе буду мастурбировать, думая о Камрин.

А еще эта фраза о том, что она ищет своего лобстера — я улыбаюсь, когда думаю об этом. Несмотря на свой жесткий характер, она на самом деле довольно мягкая. Романтичная. Никогда раньше не ощущал потребности в физической близости так сильно. Я потратил последние годы, не забивая голову этим, но теперь, столкнувшись с кем-то, кто бросает вызов всем моим принципам, я испытываю благоговейный трепет.

Мои руки замирают в воде.

Черт.

Это было мое единственное условие. Я пообещал себе, что ни при каких обстоятельствах не влюблюсь в нее.

Но я уже чувствую, как это происходит.

Это не закончится ничем хорошим, если я влюблюсь по-настоящему. Камрин в конечном итоге пострадает, и я буду тем придурком, который разбил ей сердце. Слова дяди, сказанные сегодня вечером, звенят у меня в ушах.

Злясь на себя за то, что, возможно, испортил едва ли не единственные счастливые моменты, что есть в моей жизни прямо сейчас, мою дружбу с Камрин, я бросаю кухонное полотенце на стойку. Нужно сосредоточиться. Ведь сегодня с ней я был каким угодно, только не хорошим. Я был готов отменить всю свадебную чехарду только ради того, чтобы погрузиться в ее теплое тело.

Зная, что не смогу уснуть, пока не спущу пар, я думаю, что долгая поездка в Нью-Джерси должна помочь. К тому же, смогу проведать маму — это всегда помогает мне успокоиться. Я хватаю ключи и выхожу в ночь.

* * *

Я провел ночь, свернувшись калачиком на маленьком диване в приемной, а теперь сижу в кресле-качалке рядом с маминой кроватью.

Мы сидим за чашкой чая, и мое мрачное настроение со вчерашнего вечера немного улучшилось. Быть здесь с ней — значит помнить о цели. Это здорово помогает.

У мамы на руке повязка, под которой спрятаны следы вчерашних царапин. Она оглядывается вокруг и хмурит брови.

Судя по ее растерянному выражению лица, я предполагаю, что сейчас она спросит, где мы, как делала бесчисленное количество раз. Большую часть времени она помнит, что сейчас живет здесь для лечения и что больна. Но иногда мне приходится сообщать ей одну ужасную новость, и она слышит ее как будто впервые.

— Где твой отец? — спрашивает она.

Я ставлю чашку и делаю глубокий вдох.

Объяснять моей обожаемой маме в третий раз за этот месяц, что отец ушел, что он разозлился и бросил нас, — это не то, через что она должна проходить в этом состоянии. Думаю, у меня просто нет сил, как и у нее самой.

— Он только что выбежал за молоком. Вернется через несколько минут, — вру я, и слова, как наждачная бумага, застревают у меня в горле.

Мама смотрит мне в глаза, словно решая, стоит ли мне верить, а потом кивает.

— Ты такой хороший мальчик, Стерлинг.

Я не хороший, вовсе нет. Но я стараюсь.