Замуж за незнакомца

Уже несколько часов я старательно прочь гоню мысли о произошедшем между нами, но от себя не спрятаться. Мне… понравилось. Сейчас, когда яркое солнце слепит, а юбку летнего платья треплет ветер, ласкает кожу, тяжелее всего притворяться, что ничего не случилось, не изменилось как-то вдруг. Да, было и, вероятно, будет продолжение. И самое страшное – меня это не пугает.

После того, что произошло с Катей, я поняла одно: большие злые мужчины с пушками за поясом способны причинить боль и разрушить слабую девушку. Катю изнасиловали с особенной жестокостью, а наигравшись, бросили умирать. Глядя на неё, иногда малодушно кажется, что умереть ей было бы проще, чем существовать запертой в сломанном разуме.

Потому у меня никогда ничего ни с кем не было. Очень уж хорошо знала, что бывает, если довериться мужчине, которого плохо знаешь.

– Поехали в отель? – Кирилл на прекрасном английском подзывает кого-то, пока я дышу океаном и блуждаю в закоулках глупой памяти.

Вздыхаю, сжимаю пальцами виски и постепенно успокаиваюсь.

Симпатичная круглолицая девушка с лёгким азиатским акцентом сообщает, что заказанный накануне автомобиль ждёт нас на вип-парковке. Кирилл кивает, собственнически берёт меня за руку и ведёт вперёд. До парковки через специальный выход всего сотня метров по неширокому коридору, и тревога за отца снова возвращается.

Кирилл распахивает дверцу, приглашает занять своё место рядом с водителем, но я достаю из сумки телефон и включаю аппарат.

Пока шустрый смуглый мальчик грузит наши чемоданы в багажник, я напряжённо вглядываюсь в экран. Ни одного сообщения, ни единого пропущенного звонка. Да что же такое?!

– Плохие новости? – спрашивает Кирилл, расплачиваясь с мальчишкой.

– Вообще никаких новостей, – злюсь на ситуацию и собственную беспомощность.

– Иногда это самая лучшая новость, – включает философа.

Я набираю номер приёмной отца, но там короткие гудки – сейчас отчётный период, и в офисе настоящий дурдом.

– Садись в машину, Тина. Что бы там ни случилось, зачем топтаться в аэропорту, если можно топтаться на берегу океана?

– Ты до отвратительного прав, – беззлобно фыркаю и сажусь в машину.

– Так что у тебя стряслось? – Кирилл кладёт руки на руль, но трогаться не торопится. Даже почти не смотрит на меня, хотя у меня стойкое ощущение, что видит насквозь.

– Папа молчит. Не звонит и на сообщение не отвечает, – говорю неуверенно, и диким кажется делиться личным с Кириллом. Но, как оказалось, мне больше не с кем.

– Занят, может?

Кирилл заводит мотор, и впервые вижу его за рулём. Никакой охраны, никаких специально обученных водителей – кажется, мой муж действительно решил отдохнуть, как «белый человек».

Но когда следом в поток движения встраивается неприметный чёрный автомобиль и следует неотрывно, понимаю – показалось. Даже тут, в тысячах километров от дома, Кирилл не может позволить себе быть просто туристом. Параноик. Кому мы тут, у чёрта на рогах, нужны? Хотя…

– Он всегда берёт трубку, если я звоню. У нас такое негласное правило.

– Правила иногда можно и нужно нарушать.

– Ты снова прав, просто однажды в детстве у меня случился приступ аппендицита, а папа не взял трубку. Мне пришлось в больницу с охранником ехать, а папа только под утро узнал. Я очень плакала, и больше он так не делает. А это вчера не ответил, сегодня молчит. Даже не перезвонил! Это… странно и совсем на него не похоже.

– В твоих словах есть логика, – хмурится Кирилл, выкручивая руль вправо, ориентируясь на незнакомых улочках лучше местного жителя.

– Не знаю… может быть, я зря волнуюсь, – нервно облизываю губы, а голова кипит от самых разных предположений. – Но он болен, и я боюсь, что ему могло стать хуже. Вдруг он в больнице, а я тут… загорать приехала?

От мысли, что могу пропустить что-то важное, становится плохо. Действительно дурно, и приходится глаза закрыть и втянуть воздух носом, чтобы не стошнило.

Роуминг до чёртиков дорогой, но деньги – меньшее, что волнует сейчас. Нахожу в телефонной книге номер лечащего врача отца. Сергей Иванович – единственный, с кем я могу обсудить болезнь папы, но он тоже не берёт трубку.

– Они издеваются, – бросаю в сердцах и чуть было не грохаю телефоном о приборную панель.

– Если бы что-то случилось, ты бы первая узнала. Тебе бы позвонили.

Кирилл сеет в мои мысли рациональное зерно, и я блокирую телефон, убираю его в сумку. В конце концов, Раевский прав – случись что с папой, мне бы сообщили.

Смотрю в окно. Жадно впитываю незнакомые виды: густую пышную зелень, стекающие с гор ручейки прозрачной воды, любуюсь россыпью ярких цветов невероятных оттенков. Они поворачивают головки к солнцу, купаются в его лучах и наверняка превосходно пахнут. Хочется коснуться каждого, насладиться дыханием жизни. Вдалеке виднеется океан. Лазурный и чистый, он манит к себе. Глядя на него, невозможно испытать ничего, кроме восторга. Неукротимая сила древней стихии, вечной, как сама жизнь.

– Красиво-то как, – говорю, а Кирилл хмыкает. Кажется, самодовольно.

– Знал, что тебе понравится. Тут всем нравится.