Замуж за принца

— Что с тобой творится? — спросил Леопольд без всяких предисловий.

— Извини, ты это о чем?

— Мы уже почти довели до конца проект торгового соглашения, которое станет для Алусии революционным. Одно только остается — ты, Бас, должен выбрать себе невесту.

— Я сам знаю, что должен делать.

Сидевший за столом напротив принца Леопольд подался вперед.

— Так почему же ты медлишь? Я тоже видел этих женщин. И по внешности, и по характеру они вполне подходят…

— Я их не люблю, — отрезал Себастьян.

У Леопольда отвисла челюсть.

— Я бы посмеялся, если бы твое заявление лезло хоть в какие-то ворота. Никто не предполагает, что ты сразу полюбишь одну из них. Не так быстро. Но со временем все встанет на свои места…

— Ты на уроках не терял времени зря, Лео, как и я, — заметил на это Себастьян. Он поднялся из-за стола и нервно зашагал по кабинету. — «Исполняй свой долг и не останешься внакладе». В этом те, кто нас учил, ошибались. Я люблю другую женщину. Ту, чей образ совершенно не укладывается в жесткие рамки, которые мне предписаны. Люблю и не могу заставить себя сделать предложение руки и сердца кому-то, думая лишь о политической выгоде такого союза.

— Она что же, горничная? — Брови Леопольда поползли вверх, хотя в королевских анналах имелись и такого рода прецеденты. Но Себастьян отрицательно покачал головой.

— Мисс Элиза Триклбэнк.

Растерянный Леопольд с минуту смотрел на принца, силясь понять его, потом сообразил:

— Та самая, что выставила тебя из своего дома? Дочка судьи?

Себастьян вздохнул и протер пальцами глаза.

— Да. Она самая.

Леопольд смотрел на принца, не зная, верить ему или не верить. Потом губы его растянулись в улыбке.

— Не вздумай смеяться, — предупредил его Себастьян. — Мне и без тебя тошно.

— Но почему же она? — не отставал Леопольд. — Имеются две женщины, которых специально готовили для брака с особой королевской крови. Они приятны в общении и обучены тому, как надлежит вести себя королеве…

— Оттого и люблю, что ее не готовили на роль особы королевской крови, — с глубокой печалью ответил Себастьян. — Оттого, что она ни к кому не питает чрезмерного почтения. Оттого, что она честна и прямодушна, говорит то, что на самом деле думает, а на меня, Лео, смотрит как на ровню, а не как на своего повелителя или мешок с деньгами. Она не видит во мне инструмент для того, чтобы достичь богатства и особых привилегий. Готов держать пари, такие мысли ей и в голову никогда не приходили. Она говорит мне то, чего никто никогда не осмеливался сказать. Она страстная любовница, брызжет неподдельным весельем, она… — Принц вдруг прикусил язык и сложил руки на животе.

Короче говоря, из сказанного следовал вывод, что она для принца заключает в себе его идеал. В ней есть все, о чем он когда-либо мечтал, даже то, что он прятал в самой глубине своей души. Все то, что для него должно было остаться навеки недоступным. Хотя кто знает? Себастьяну вдруг стало понятно, почему не удавалось написать Элизе то письмо. Его отвлекала все время другая мысль, и он вдруг сообразил, что ему так необходимо.

— Мне нужно определить, каким образом я могу сделать ей официальное предложение, — спокойно проговорил он.

Брат несколько минут напряженно молчал. Потом поднялся с кресла.

— Не делай из себя посмешище. У нее нет ни родословной, ни связей в обществе. Ты представляешь, какая буря поднимется, если ты вернешься домой, помолвленный с дочерью судьи, от которой для нашей страны никакой пользы не будет?

— Польза будет, если она родит наследника, — возразил Себастьян. — Разве это не считается самым важным?

— Ты не способен сейчас мыслить ясно, — упрекнул его Леопольд. — Слишком многое на тебя навалилось: потеря Матуса, раскрытие заговора. Но на этой женщине ты жениться не можешь. Не существует возможности апеллировать к тем достоинствам, коих она лишена изначально.

— У нее есть все, кроме знатного имени, — отмахнулся Себастьян от доводов брата. И в ту же минуту ему в голову пришла шальная мысль. Ей необходимо громкое имя. Такое, которое подошло бы августейшей особе. Говорящее о принадлежности к сильным мира сего. И как его получить?

— Она должна получить имя, — сказал он Леопольду. — Ей нужен титул.

— И как, черт побери, ты собираешься это сделать? — удивленно посмотрел на брата Леопольд.

— Сам еще не знаю, — признался Себастьян. — Но что-нибудь непременно придумаю.

— Времени же совсем не осталось, Бас! — вздохнул Леопольд. — В конце этой недели мы отплываем.

— Значит, несколько дней у меня все же есть, а?

— Ты нарываешься на крупные неприятности, — снова вздохнул брат и укоризненно посмотрел на Себастьяна. — Ты потерял голову и из-за этого можешь потерять все то, чего удалось с таким трудом достичь.

Себастьян не стал с ним спорить. Он и сам понимал, как нелепо звучит то, что пришло ему в голову. Но ничего лучшего у него не было. Только так он мог попытаться ухватить свое счастье, и черт его побери, если он этой попытки не сделает. Он стал усиленно размышлять, но что бы ни придумывал, все вело в безнадежный тупик.