Замуж за принца любой ценой (СИ)

— Тихо, все хорошо, — Йоан погладил ее плечо.

— Светло… Нам пора ехать, да?

— Еще нет. Не торопись…

Не хотелось даже шевелиться. Волнительно… до дрожи. Она же так и спала, прижавшись щекой к его груди. Слыша, как бьется его сердце, чувствуя дыхание, запах его кожи… И собственное сердце вдруг начинало колотиться чаще…

Нет, тем утром в лесу она уже спала с ним под одним плащом, обнявшись. Но не так…

Слышно, как потрескивает огонь.

— Камин… — сказала совсем тихо, голос отчего-то не слушался.

— Я проснулся, решил разжечь. Так теплее.

Сердце колотится.

Она ведь… она его жена… почти… все клятвы уже произнесены, осталось только… она сама хотела… сама…

Йоан потянулся, осторожно поцеловал ее в лоб. У него были такие теплые, немного сухие губы.

— Хочешь, принесу что-нибудь на завтрак? А то все вчерашнее я уже съел, — тихо предложил он, но в голосе, таком вдруг низком, немного вибрирующем, было совсем иное.

— Нет, — Адель крепче прижалась к нему. — Не сейчас. Ты… просто… побудь немного со мной.

Дыхание сбивалось.

Волнение… Не страх, нет, Йоан никогда не обидит ее, не сделает ничего плохого. Все хорошо. Волнение. Предвкушение даже… И все же, страх. Первый раз.

Он осторожно, кончиками пальцев, гладил ее спину, почти затаив дыхание.

Она подняла глаза. Дотронулась до его волос… такие мягкие, чуть волнистые… до его щеки… шрамы…

— Я страшно выгляжу, да? — тихо сказал он, неуверенно усмехнулся.

Адель покачала головой.

— Ты очень красивый, и я очень тебя люблю.

Тогда он усмехнулся уже по-настоящему, от души.

— Ну, красивым я никогда не был. Ни лица, ни роста нормального… Даже удивительно, за что ты могла меня полюбить?

Он честно улыбался.

Ее пальцы на его шее… сверху у подбородка колючая щетина… теплая кожа, прямо пальцами чувствуется, как под кожей бежит кровь… сзади можно почувствовать позвонки у основания шеи. Все это так удивительно и волнующе… она никогда еще…

За что?

— За тот веник из таволги, — сказала она. — Я почти ненавидела тебя за него, но это были лучшие цветы в моей жизни. За то, что вступился перед отцом, не испугался. За то, что готов был помочь. За гром и молнии. За выбитую дверь…

Пальцами по шее, на плечи, на грудь… сквозь тонкую рубашку отчетливо слышалось, как колотится сердце, едва поспевая… И почти дурея от собственной смелости — обеими руками под рубашку, прикоснуться к нему… ладонями… прижаться…

Страшно… Сейчас? На мгновение показалось, она еще не готова.

— Дел… — выдохнул он, целуя ее, так, что захватывало дух. — Значит, заявить на меня права, да? Я готов. И готов отдать все долги твоему деду, прямо сейчас. Надеюсь, он будет доволен!

Он смеялся.

— Ах, ты! — она толкнула его в плечо. Невыносимо! Долги деду! Сволочь! Как он может?!

И смеялась тоже, чуть нервно… и, наконец, расслабившись.

Все хорошо.

И от этого смеха все волнение, и все страхи разом ушли, словно и не было. Вся неловкость… Осталась только невыносимо горячая волна, поднимающаяся изнутри. Огонь. Страсть. Да! Желание получить его всего, прямо сейчас! А он уже почти стащил с нее сорочку, и целовал ее. Сейчас! Уже ничего в мире больше не имело значения. Только его прикосновения и его поцелуи…

Где-то там, потрескивал огонь.

* * *

Осенние дни так коротки.

Они думали выехать еще в тот же день, но когда очнулись и вылезли, наконец, из кровати — начинало темнеть. Не ехать же ночью?

Еще хоть немного времени…

Представить, что им некуда спешить, что впереди вся жизнь, и никто, и ничто не может им помешать. Вдвоем, рядом.

Потом они спустились вниз обедать…

Адель так смутилась, заметив, что хозяйка с понимающей ухмылкой смотрит на нее. Невольно вспомнила, как скрипела кровати, и она, кажется, даже кричала… да? О, боги… Приличная девушка не должна…

Да и плевать. Она вообще не девушка. Женщина. Жена. Это ее первая брачная ночь. Пусть и днем, но так вышло. Она имеет полное право. И не обязана никому ничего объяснять. И вообще, она принцесса теперь, ее муж наследный принц, пусть даже этого не знает никто. Адель Бреннан.

Плевать.

Ее право и ее счастье.

Гордо улыбнулась хозяйке в ответ. Та кивнула. Подошла.

— Милорд, миледи, не желаете рябчиков с яблоками в меду? Только сегодня муж с охоты принес, специально для вас!

Йоан желал. И рябчиков, и рагу, и телячьи колбаски, и еще вот пирог у вас был? Его тоже. Адель смотрела на него, смотрела как он ест — так не спеша, аккуратно, элегантно даже, как подобает принцу, пусть и одной левой рукой. Но, в тоже время, наверно, за троих. Не могла понять, как в него, такого худого, столько влезает. Нет, она тоже была голодна, последний раз ела вчера утром! Но…

Она помнила, каким видела его еще несколько дней назад во дворце — осунувшимся, совсем серым. И сейчас! Силы возвращались. И пусть не сила древней крови, позволяющая читать мысли, видеть будущее, сходу отшвырнуть огромного кабана одной рукой. Всю ту силу он отдал. Ради нее. Но сейчас просто, по-человечески… Это очень важно.

Казалось даже, еще немного, и она не удивится, если отрастет правая руку. Чудо… И она когда-то даже слышала истории, как кому-то из Олстеров такое удавалось.