Замуж за принца

Я понимала, что короля придется уведомить о вторжении Миллисент в комнату его дочери, но надеялась, что эту новость удастся утаить от королевы Ленор, которая в последнее время не отходила от раненных на войне солдат. Зажиточные семьи прислали кареты, забравшие их раненых отцов и супругов домой, но судьба воинов незнатного рождения была ужасна. Их снесли в конюшню, где они прижимали к себе окровавленные бинты и кричали в агонии. К тому времени, как в замок приковыляли последние страдальцы, пол конюшни был так устлан людьми, что не видно было даже соломы, на которую их укладывали. Нескольким слугам приказали кормить их горячим супом и по мере возможности ухаживать за их ранами. В остальном раненые были брошены на произвол судьбы, и их страдания никого не волновали.

Несмотря на возражения короля Ранолфа, королева Ленор настояла на посещениях импровизированного госпиталя. Солдат утешал и воодушевлял вид королевы, которая ходила среди них, расспрашивала каждого раненого о его семье и всячески их подбадривала. Она вызвала мистера Гангена и поручила ему улучшить условия, в которых находились раненые: предоставить им набитые соломой тюфяки, горячую воду, чистые одеяла. После этого она потребовала, чтобы ей каждый день сообщали об их состоянии, и собственноручно писала письма, принося соболезнования семьям тех, кто умирал. К сожалению, ей каждый день приходилось тратить на это все больше времени.

— Как много потерь, — сокрушалась она. — Я думала, наш уход ускорит их выздоровление. Но они все равно умирают, один за другим.

Я не могла подобрать такие слова, которые смогли бы ее утешить, потому что тоже была подавлена. Этим утром, услышав доносящийся с заднего двора шум, я выглянула в окно и увидела, как из конюшни выносят тела умерших ночью солдат, похожие на завернутые в белую ткань статуи. Я насчитала двенадцать тел, которые сложили на повозку, после чего печальная процессия двинулась к воротам. Этим мертвым фермерам, торговцам и слугам не полагалась погребальная церемония, подобная той, которой удостоился Дориан. Им предстояло присоединиться к своим собратьям в общей могиле, упокоившись под наспех произнесенные молитвы священника из замка. Когда повозки выехали со двора, я увидела конюхов, которые завели в конюшню двух жеребцов короля. С таким количеством умирающих конюшни обещали очень скоро освободиться, что позволяло королевским лошадям возвращаться в свои стойла.

Вслух о мрачных новостях из конюшни никто не говорил, но я слышала, как об этом шепчутся как слуги, так и придворные. Умерших было больше, чем выздоровевших. В самой конюшне стоял невыносимый смрад, и служанки отказывались прикасаться к уже загноившимся ранам солдат. Некоторые даже уклонялись от обязанности носить им еду, пока миссис Тьюкс не пригрозила их уволить.

И даже тогда я еще не догадывалась, что нас ждет. Сама я страдальцев не видела и не понимала, как тесно их судьбы переплетены с моей жизнью. И в тот день, когда я стояла в кладовой Нижнего Зала, разглядывая отрезы ткани для новых платьев Розы, тягостные предчувствия меня не мучили. Кто-то потянул меня за рукав, и, обернувшись, я увидела молоденькую служанку.

— Прошу прощения, мадам?

Я до сих пор изумлялась, когда слуги обращались со мной как со знатной дамой, а не одной из них. Сейчас передо мной стояла худенькая девушка с бледным острым личиком. Она представилась мне, сообщив, что ее зовут Лия.

—  Миссис Тьюкс поручила мне носить еду леди Миллисент, — сказала Лия. — Но она не ест со вчерашнего дня, и в ее комнате пахнет чем-то ужасным. Я думаю, что у нее запачкана постель, но она не позволяет мне сменить простыни.

Значит, время Миллисент пришло. Вот уж по кому я не стану плакать, — промелькнула у меня мысль.

—  Обратись к миссис Тьюкс, — отмахнулась я. — Она скажет тебе, что делать.

Служанка кивнула.

—  Я бы не стала вас беспокоить, но она зовет принцессу Розу. Говорит, что настала пора попрощаться навсегда.

Старая ведьма собиралась мутить воду до последнего вздоха.

—  Она не должна ни в коем случае увидеть принцессу, — сурово заявила я. — Не обращай внимания на ее просьбы.

— Да, мадам.

Рассматривая отрезы тканей и ощупывая каждый из них, я не могла отделаться от ощущения, что Миллисент снова что-то задумала. Что, если она использует болезнь как предлог, чтобы заманить к себе Розу? Я поняла, что не успокоюсь, пока собственными глазами не увижу, в каком она состоянии. Я вышла из Нижнего Зала и начала подниматься по лестнице, ведущей в Северную башню. Мои шаги эхом отражались от облицованных мрамором стен. Я вспоминала, как часто мне приходилось проделывать этот же путь, направляясь в комнату Флоры! Теперь то время казалось мне бесконечно далеким и счастливым. Тогда я бежала по ступеням, предвкушая увлекательную беседу, сейчас я едва брела, почти физически ощущая тяжесть на душе. Стражники у двери Миллисент кивнули и по моей просьбе отодвинули задвижку на двери ее покоев.