Замуж за принца

С годами в нем произошли перемены, которые тут же бросились мне в глаза. Его волосы были аккуратно подстрижены и уже не падали небрежными прядями на лоб, а фигура раздалась и производила впечатление основательности и здоровья. И все же во многом он остался прежним. Мы смотрели друг на друга, разделенные живым щитом солдат, хотя нам казалось, что мы остались наедине. На его лице отразилось облегчение, и он быстро заговорил, понимая, что сейчас не время обмениваться любезностями.

— Элиза, слава Богу, я тебя нашел.

—  Что ты здесь делаешь? — растерянно спросила я, сбитая с толку его неожиданным появлением в этом хаосе.

—  Зять Эстер заболел, и сестра попросила ее приехать и помочь ей. Сегодня утром я привез ее в город, но тут только и разговоров, что о странной болезни...

—  Увези жену обратно домой, — взмолилась я. — Немедленно. Если вы не будете покидать сыромятню, возможно, болезнь обойдет вас стороной.

— Так, значит, это правда? Это чума?

— Да.

Люди еще сильнее навалились на ворота. Теперь, когда их подозрения подтвердились, они повторяли мои слова соседям, и мольбы впустить их возобновились с утроенной силой. Они слепо и безрассудно верили в то, что король сможет их уберечь. Капитан стражников, расположившийся в самом конце шеренги, нахмурился, разглядывая толпу.

— Ты будешь здесь в безопасности? — спросил Маркус.

Я едва не рассмеялась. Я удостоилась чести находиться в одном убежище с особами королевской крови, и все эти люди наверняка считали меня счастливицей.

— За меня не беспокойся.

Не успев договорить, я осознала истинный масштаб его поступка. В замок его привела именно тревога за меня. В нем нуждалась его семья, а он стоял здесь, в этой толпе, у этих стен. Когда над королевством нависла опасность, он первым делом вспомнил обо мне.

—  Если ты хочешь отсюда уйти, — снова заговорил он, — ты можешь пожить у нас столько времени, сколько потребуется.

Как расценит мое внезапное появление его жена? — подумала я. По его исполненному решимости лицу мне было ясно, что передо мной тот же человек, который когда-то сказал мне, что он не разбрасывается своей любовью. Он не мог скрыть свою озабоченность моим благополучием, так же, как и я не сумела скрыть восторг, вызванный встречей с ним. Женатый мужчина и вдова не имели права обнажать подобные чувства.

— Ты же знаешь, что я не могу отсюда уйти, — ответила я.

У меня в ушах зазвенело эхо нашего давнего расставания. Маркус снова предложил мне спасение, и я снова выбрала долг. На этот раз он принял мой ответ смиренно, как будто ничего другого и не ожидал.

— Элиза, ты должна пообещать мне...

Что бы он ни собирался от меня потребовать, его слова заглушил хриплый окрик командира стражников. Шеренга солдат пришла в движение, и ворота начали затворяться под скрип дерева и скрежет металла. Снаружи раздались крики возмущения и гнева. В отчаянном прощальном жесте Маркус потянулся ко мне, но толпа уже увлекала его назад. Костлявый юноша попытался протолкаться между двумя стражниками, но его оттолкнули так грубо, что он упал, распластавшись в грязи. Потрясенное лицо Маркуса исчезло среди матерей с младенцами и стариков, а в следующее мгновение массивные двери издали протяжный стон и захлопнулись. Лязгнули железные щеколды, безвозвратно отрезающие нас от внешнего мира. Я растерянно оглядывалась вокруг, всматриваясь в лица пастухов, пажей, служанок и конюхов. Похоже, никто из них не верил в то, что мы оказались в безопасности. На всех лицах читался страх.

* * *

Мы отгородились от мира, но покой в замке не воцарился. Животные издавали очень много шума, отовсюду доносились возбужденные голоса, и все стремились что-то делать, хотя толку от этой беспорядочной деятельности было совсем мало. Многие аристократы воспользовались возможностью покинуть королевский двор, на что уже за ужином указали опустевшие столы, но большинству слуг идти было некуда. Король, королева и Роза сидели на своих обычных местах, хотя ими руководило скорее чувство долга, чем голод. Они едва прикоснулись к еде, а после ужина Роза попросила меня зайти к ней в комнату. Отпустив служанку, она принялась возбужденно мерять шагами пространство между дверью и окном.

— Слуги говорят, что тетя Миллисент умирает от чумы. Это правда?

— Да.

Я старалась не думать об ужасах, с которыми столкнулась в зловонной комнате этажом ниже.

— Она меня могла заразить?

— Она наверняка не успела причинить тебе вред, — произнесла я с уверенностью, которой и сама не ощущала.

— Все равно я почти умерла, — мрачно произнесла она. — Мама пообещала позволить мне отправиться в путешествие, как только окончится война. Я думала, что наконец-то смогу посмотреть мир. Вместо этого я обречена гнить в этих стенах.

—  Все не так плохо. — Я понимала, что принцессу необходимо чем-то занять, и мой мозг лихорадочно заработал. — Как продвигается твоя поэма?

—  Мне не удается передать живость Дориана, — уныло призналась принцесса. Однако она тут же подняла голову, и в ее глазах засветилось любопытство. — Мне было бы легче, если бы ты больше рассказала мне о нем и его подвигах.