Замуж. За сводного!

Гелик тормозит около театра. Сигнализация щелкает. И я, выскочив на парковку, быстрым шагом направляюсь к машине охраны.

– Люба! – зовет меня свекровь.

Делаю вид, что не слышу. Ребята только тормозят около так не кстати заклинившего шлагбаума. Останавливаюсь в нерешительности. Наверное, нужно выйти к ним. Кто-то останется с Альбиной. А другие отвезут меня обратно в Ангельское. Но пока раздумываю, въезд перегораживает какая-то «Газель». Теперь точно не выйти. И тут же кто-то чужой прижимается ко мне сзади всем телом. И голос такой знакомый гаденько шепчет в ухо.

– Попалась, Любка.

Глава 46

Люба

Марат легко ударяет куда-то под дых. Но мне хватает и этого. Резкая боль разрывает на части. Горло перехватывает спазм. Даже закричать не могу. Ошалело ищу глазами охрану или любую другую помощь. Но на парковке пусто. А проклятая Газель так и стоит поперек въезда.

Мой похититель, словно мешок с мукой, тянет меня в сторону какой-то неприметной тачки. Пытаюсь вырваться и снова получаю такой же едва заметный тычок. Меня словно парализует. Не могу даже пальцем пошевелить. Тимур предупреждал о своем бывшем помощнике.

– Это наемник, Люба. Отлично натренированная машина для убийств.

Пытаюсь закричать, но Марат быстро закрывает мне рот ладонью.

– Не ори, никто не поможет. Сегодня тебя охраняют мои люди. Как думаешь, почему я здесь?

Гадкая усмешка говорит сама за себя. Придется рассчитывать только на свои силы.

«Не дай ему увезти тебя!» – словно слышу наяву голос Тимура.

У меня муж, ребенок маленький. Мне к ним надо! Сжимаю кулаки, цепенея от злости. А затем со всей дури бью Марата по коленке. Но силы у нас не равны.

Я – воробей против этой махины!

Но даже легкий удар заставляет наемника чуть ослабить хватку и переступить с ноги на ногу. А еще Марат допускает ошибку, будто куклу разворачивая меня лицом к себе.

Смотрю в насмешливые пустые глаза. Ни раскаяния, ни сожаления. Только циничная наглая ухмылка.

– Перестань трепыхаться, – рычит Марат, пытаясь перехватить меня одной рукой, а другой снова закрыть рот.

– Помогите!!! – ору во весь голос, а двумя указательными пальцами бью в глаза.

Больше ничего не приходит в голову! Все приемы самообороны будто выветрились из головы.

– Сука! – вопит мой противник, интуитивно хватаясь за глаза. Выпускает меня на один короткий миг. Трет лицо, пытаясь проморгаться. Но мне хватает и доли секунды, чтобы сбежать. Проезд уже открыт, вот только знакомого Мерса поблизости нет.

Неужели Марат прав? И в нашей охране до сих пор остались его люди? Кругом предатели! И как их вычислить, непонятно. Тимур устраивал проверки и кого-то увольнял. Но, как оказалось, не всех.

Со всех ног бегу к театру. Нужно заскочить вовнутрь. И позвонить Тимуру. Но топот тяжелых ботинок все ближе. Марат настигает меня. А людей никого… Никогошеньки!

Чувствую, как меня хватают за шиворот. Тянут на себя. Задыхаюсь от злости и бессилия.

– Попалась, сука! Добегалась! – зло усмехается Марат. – Прекрати трепыхаться. А то сыграешь в ящик раньше времени.

И тут же вскрикивает от боли. Отпустив меня, тяжело падает на колени.

– Суки-и, – тянет, сатанея от злости. Но смотрит не на меня, а на Альбину. В длинной юбке и норковой шубке она стоит наперевес с битой.

– Не рыпайся, ублюдок, – цедит спокойно. Эта женщина точно отлита из стали. Никаких эмоций на холеном лице.

Морщась от боли, Марат лезет за пазуху. Одним движением выхватывает пистолет. Наставляет на меня вороненое дуло.

– Даже не думай, – предупреждает мачеха. – Раскрою череп.

– Сядешь.

– Но тебя это не спасет, – отвечает Альбина с усмешкой.

Но Марат, переводит взгляд на меня. Прицеливается. Сбежать бы, но ноги внезапно становятся ватными и прирастают к полу.

А у меня перед глазами уже встают Тимур с Мишенькой.

«Беги!» – кричит внутренний голос. Но не убежать никуда. Смотрю во все глаза на своего врага. И тут же на его запястье падает тяжелая бита.

Марат сгибается пополам, и в этот момент Альбина наносит еще один удар по спине.

– Пойдем, на спектакль опоздаем, – отбрасывает пистолет в ливневку. И словно маленькую, берет меня за руку. – Прости, сразу подоспеть не смогла. Увидела, что ты вырываешься, и побежала за битой. Сами мы бы с ним не справились.

И поравнявшись с Геликом, открывает дверцу водителя. Кладет биту между сиденьем и дверцами.

– Идем, нас ждет балет, – улыбается скупо.

– Может, домой? – блею я жалобно.

– Театр – сейчас самое безопасное место. Неизвестно, какие подставы нас ждут на обратном пути. Балет посмотрим. Дождемся Тимура или Макса…

– Логично, – киваю я, впервые в жизни восхищаясь мачехой.

– Ты – маленький храбрый солдатик, – говорит она, когда в зале гаснет свет. Крепко сжимает мои пальцы и тихонечко шепчет. – Слава богу, ты у нас есть, Любочка!

Так и сидим, держась за руки. Дрожим, пытаясь успокоиться. По щекам у обеих льются тихие безмолвные слезы, словно примиряя нас друг с другом.

Ни одна из нас не видит красоты, происходящей на сцене. А когда в антракте в ложу врываются Тимур и Суровый, лишь счастливо улыбаемся в ответ.

– Вы почему ревете? Он вас обидел? – рычит Манучаров.