Замуж за Темного Властелина, или Девичник в другом мире

Постепенно тело наполнилось приятной лёгкостью, а веки, наоборот, стали тяжёлыми. Вздохнула и почувствовала, что что-то меняется. Тьма вокруг отступает, рассеивается, и меня на несколько коротких мгновений ослепляет яркими лучами летнего солнца. Лицо орошают брызги, до слуха доносится шум воды, низвергающейся в небольшое озерцо. То, самое, в котором плавал Савард. Я даже увидела камень, на котором сидела и возле которого его темнейшество лез ко мне с поцелуями.

С чувствами, которых я не желала, которые мне были не нужны.

А единственный, кто был нужен, сейчас сидел на берегу и бросал в воду плоские камешки, заставляя её расходиться кругами. Снова и снова.

— Ивар!

Он обернулся, и я, чувствуя, как сердце от радости и восторга ударяется в рёбра, бросилась к своему Коршуну.

* * *

Ивар едва успел подняться, а я уже налетела на него ураганом. Повисла на шее, с радостью понимая, что здесь, во сне, всё ощущается как в самой настоящей реальности. Я чувствовала тепло его кожи, как наяву вдыхала его запах: горький, словно свежескошенная трава, такой пьянящий. Прижалась щекой к щеке, и искорки радости в груди полыхнули обжигающим пламенем.

— И дня не прошло, а я уже успела смертельно, неизлечимо соскучиться, — прошептала, уткнувшись ему в плечо.

Несмелые прикосновения к талии стали более уверенными, сильными, властными. Коршун крепко прижал меня к себе, скользнул губами по щеке, едва уловимо прошептав:

— А я без тебя, Саша, мучаюсь уже который день.

Точно! У них же время течёт по-другому!

Отстранившись, он заглянул мне в глаза, как будто не верил своим собственным.

— Я сплю? Ты ведь просто прекрасный мираж?

— Нет… то есть да, ты спишь. Но это действительно я, а не плод твоего воображения. Я создала этот сон для нас.

Несколько мгновений он молча смотрел на меня, обдумывая, пропуская через себя мои слова, а потом… меня поцеловали. Так, как, наверное, не целовали никогда: настойчиво, нетерпеливо, жадно. Словно я была его дыханием, а без меня всё это время он просто задыхался. Должно быть, так оно и было… По крайней мере, только сейчас, в его руках, я могла дышать полной грудью.

И сама не поняла, как так вышло (поцелуи увлекли, поглотили), но рубашка Ивара улетела на камни, а следом за ней отправилась моя футболка. Вместе они пребывали в полнейшей гармонии.

Оторвавшись от моих губ, лишь на пару коротких, но таких невыносимых секунд, тёмный хрипло прошептал:

— Значит, так ты одеваешься в своём мире? — Жадный взгляд скользнул по кружеву нижнего белья, вернее, по тому, что оно скрывало.

— Теперь будешь считать меня развратницей? — Я улыбнулась, а в следующее мгновение губы опалило новым поцелуем.

— Мне нравится… Но без этого, — нетерпеливые пальцы скользнули под поясок шорт, — уверен, понравится ещё больше.

Горячий язык прошёлся по моим губам, и не менее горячие пальцы сжали бёдра, а потом легко, словно уже всё знали, справились с молнией на шортах.

— Искупаемся? — искушающе предложил Ивар, целуя мою шею, а я с удовольствием позволяла ему это делать. Запрокинув голову, жмурилась под яркими лучами солнца, млела от удовольствия, накатывающего горячими волнами. Снова… и снова…

Но мне хотелось большего.

Нам обоим.

— Сегодня жарко…

— Невыносимо, — согласился он, не отрываясь от меня ни на секунду.

Не сдержавшись, я прерывисто вздохнула, почувствовав, что меня хотят избавить также от шёлка и кружев, без которых, по мнению Ярнефельта, я должна была стать самим совершенством.

До воды мы так и не добрались. По крайней мере, не сразу… Увлечённая поцелуями и ласками, я незаметно оказалась у самой кромки берега, который облизывали тёплые воды. Бархатных песков здесь не было (в следующий раз надо будет придумать для свидания какое-нибудь райское местечко, с пальмами и океаном), но куртка Коршуна стала отличной преградой между мной и мелкими камешками.

— Кто-то собирался искупаться, — напомнила с улыбкой и зажмурилась, впитывая в себя каждое его прикосновение, каждую ласку и желая новых. Ещё и ещё…

Больше.

— Потом, — ответил Коршун, полностью поглощённый мной. Его голос стал низким, глубоким, и от его звучания огонь во мне разгорался всё ярче. Внутри становилось жарко. Ещё жарче, чем под палящими лучами.

Он продолжал знакомиться с моим телом, а у меня от этого знакомства сердце заходилось в каком-то сумасшедшем ритме. Жар, опалявший грудь, перетекал ниже, следуя за его поцелуями, за жадными прикосновениями моего любимого мужчины.

— Ещё успеем искупаться. Саша… — тихо произнёс Ивар, словно пробовал на вкус каждый звук моего имени.

Прикусила губу, но стон всё же прорвался наружу, когда на миг вернувшись к моим губам, он стал покрывать поцелуями грудь. Живот, впадинки над бёдрами, дразнящее скольжение языка по коже… Он заставлял гореть и сгорать, плавиться в его руках. Задыхаться от желания, дрожать от предвкушения, чувствовать, как напряжено его тело.

Хотелось, чтобы оно скорее стало с моим единым целым. Чтобы в этом сне воплотились самые чувственные и самые желанные фантазии. Его. Мои…

Наши.

Чтобы здесь всё было так, как мы пожелаем.