Замуж за царя

Умные люди говорят «понять – значит простить», только это вовсе не так. Я очень хорошо понимала и Ягу, и Дмитрия, на месте любого из них, наверное, поступила бы так же, а может, еще и не так. Вот только на своем месте мне было очень горько и обидно. Но – простить? Ложь, предательство. Да и дело не в прощении и вере. Не место мне в этой сказке, не приживусь я в Трисемнадцатом государстве. Бес, Горыныч, Лихо и прочая нечисть… одна Баба-яга чего стоит! Сколько бы времени ни прошло, я останусь здесь чужой. Никогда не пойму их обычаев, нравов и сложно сплетенных заговоров. Все время буду ждать, что кто-нибудь свинью подложит.

Зачем он пришел? Я уже все решила. Уже собралась. Уже убедила себя, что не отступлю, что назад дороги нет. А теперь опять все заново. Сижу и рыдаю над разбитым сердцем, разрушенными надеждами и угасающими мечтами.

Господи, ну если ты хотел меня убить – почему бы мне банально не погибнуть в автокатастрофе на улице большого города? Почему это должно произойти столь изощренным способом? Так долго, мучительно и в полном непонимании происходящего…

«Мне уже можно разговаривать или так и сидеть молча в ухе? – раздался голос рыбьей чешуйки, про которую я совсем забыла. – Если уж не желаешь общаться, то я бы предпочла не какое-то сухое и теплое ухо, а красивую и дорогую шкатулку для очень ценных вещей с влажной шелковой подушечкой», – бормотала ворчунья.

– Не до тебя мне, – сказала я вслух. В комнате все равно больше никого не было, а разговаривая мысленно, я чувствовала себя сумасшедшей.

«Никакого уважения! – фыркнула чешуйка. – Вот молодежь пошла! Бьешься изо всех сил, помогая им. Можно сказать, горишь на службе, трудишься не покладая рук… ног… краев. Все тайны земные открываешь, и никакой благодарности!»

– Никакие тайны земные меня не интересуют, – заверила я собеседницу. – У меня своих хватает.

«Тоже мне, тайны! – возмутилась чешуйка. – Тут и распознавать нечего. Ни разу он не соврал».

– Что ты сказала? – переспросила я.

«Митька, говорю, ни разу не соврал, – заорала рябая вредина в самое ухо. Так что у меня в голове зазвенело. – Все, что он тут нес, – чистая правда! Даже неинтересно!»

– Ты уверена? – Я уже готова была поверить в сговор русалочьей чешуйки и царя Трисемнадцатого царства. Только ее мне Кикимора дала очень давно. Не мог Дмитрий так все предвидеть, даже с помощью Яги.

«Ну ладно, ты глухая и слепая, бездарная, в общем. Ничего не слышишь. Но во мне сомневаться? – обиженно взвизгнула чешуйка. – Это уже слишком!»

Действительно, сомневаться в ее профпригодности причин не имелось. О таком детекторе лжи и на Петровке не мечтали.

– А что ж ты сразу не сказала? – Я негодовала – вот вредина, знает и молчит!

«Сама велела молчать! – обиделась болтушка. – Мне молчание, между прочим, нелегко дается. А теперь еще и недовольна».

Все верно. Опять я во всем виновата. Меня окружают сплошные ангелы во плоти – милы, дружелюбны, чисты в помыслах. А я, неадекватная идиотка, вечно всем недовольна!

Повесив сумку на плечо, я вышла из комнаты.

Глава 44

Дворец удалялся, становился маленьким. Разноцветное заднее стекло кареты раскрашивало его во все цвета радуги, придавая совершенно волшебный вид. В таких дворцах живут сказочные царевны, а не креативные директора.

Я отвернулась, уставившись в противоположную стенку экипажа. Так больно щемило сердце, но и назад я повернуть не могла. Столько гадостей Дмитрию наговорила. Теперь уже поздно.

Перед домом Яги я вышла, отослала карету и охрану назад. Зашла к Аксинье. Девочка сидела за столом под большим деревом. Перед ней лежала огромная куча книг. Внимательно пролистывая каждую, Аксинья раскладывала книжки в три стопки.

– Привет! – поздоровалась я.

Аксинья раздраженно отмахнулась. Потом подняла глаза, увидев меня, радостно заулыбалась.

– А-а, ты? Привет! Я думала, опять Васька лезет. Не дает мне спокойно учиться, все время отвлекает! – Девочка опять углубилась в книги.

– Что ты делаешь? – поинтересовалась я.

– Мне Зар Астрон, учитель мой, учебную литературу выдал и книги для домашнего чтения, а тут еще мои. В общем, полка не выдержала и упала. Все перепуталось. Вот сортирую. Что учить, что читать, а что уже прочитала.

Все стопки были довольно высокими и угрожающе пошатывались. Того и гляди свалятся и засыплют девочку с головой. Я поправила несколько книг.

Очевидно, Аксинья занята и болтать ей недосуг. Я ее отвлекаю. Но я все равно спросила:

– Звездочета зовут Зар Астрон?

– Ага! – кивнула девочка. – Сам имя придумал. По метрике он Иван Петрович Светозаров. Но говорит, это недостаточно таинственно и диковинно для ученого. Вот он и придумал Зар – это от СвятоЗАРова, а Астрон – от ас-тро-ном, так ученый называется, который звезды и небо изучает. – Аксинья поясняла без отрыва от сортировки книг.

Можно было еще задать много вопросов: «Как поживаешь?», «Как продвигается учеба?», «Что читаешь?». Но у девочки был очень сосредоточенный вид, отвечала она рассеянно, и только вежливость и мой статус не позволяли послать меня подальше.

– Не знаешь, Яга дома? – спросила я.