Замужество Китти

– Это верно, но ведь ваш опекун богат, не так ли? А матушка совсем не богата, да еще у меня три сестры, – на эти слова возразить было нечего. – Я должна выйти замуж. Ах, как огорчится матушка, если ей придется везти меня обратно домой и все деньги, которые она сэкономила для поездки в Лондон, пропадут впустую.

Она так расстроилась, что Китти поспешила утешить ее:

– Вы непременно выйдете замуж, причем за человека, достойного вашего уважения. Только не говорите мне, что у вас до сих пор нет поклонников, потому что в это невозможно поверить. Более того, по-моему каждый, кто хоть раз увидел вас, будет вами покорен, потому что вы гораздо красивее всех известных красавиц Лондона.

Оливия покраснела и отвернулась.

– Умоляю вас – не надо. Мужчины иногда действительно ухаживают за мной, но… ни один из них не сделал мне предложения. В том положении, в каком нахожусь я, – слишком вольные манеры моих кузин способствуют этому – я столкнулась с тем, что тому, кого я считала олицетворением благородства, изменяет чувство приличия.

– Я понимаю, что вы хотите сказать, – с умным видом промолвила Китти, пребывающая в полном неведении, что означали слова мисс Броти. – Иногда вас судят по тем людям, которые вас окружают, и относятся к вам с высокомерной наглостью, что я часто замечала в Лондоне, но я вовсе не считаю это хорошим воспитанием, а наоборот, невоспитанностью. – Она доверчиво добавила: – Простите меня, но я не могла не обратить внимания на то, что вам было не очень приятно встретиться с мистером Веструтером на Беркли-сквер. Если вам показалось, что он проявил к вам недостаточное уважение, когда вы встречались раньше, поверьте мне, он не хотел вас обидеть. Иной раз он ведет себя высокомерно: леди Букхэвен подтрунивает над ним за это, говорит, что он нарочно восстанавливает людей против себя. Но он не признает официальных манер – я бы сказала, он ко всем относится одинаково.

– Ах, что вы… – вырвалось у Оливии. – Я совсем не то… не надо было мне вообще говорить… Это такой замечательный человек! Его манеры и обхождение настолько… – в замешательстве она оборвала фразу и поспешила обратить внимание Китти на клумбу с крокусами.

Перед Китти начала проясняться истинная картина. Ей стало ясно, что великолепный мистер Веструтер произвел сильное впечатление на мисс Броти. Это ее нисколько не удивило; напротив, она ни за что не поверила бы, что любая женщина, побыв в обществе мистера Веструтера хотя бы десять минут, останется к нему равнодушной. Но за свое краткое пребывание в Лондоне она уже успела убедиться, что правы были те, кто называл Джека неисправимым волокитой. Конечно, этот недостаток был достоин осуждения, но он ничуть не умалял его шарма, скорее – наоборот, призналась себе Китти. Ей казалось несправедливым судить его слишком строго, когда многие дамы сами вешались ему на шею, поощряя его тем самым к дурным поступкам. Однако Китти при всей своей деревенской наивности была достаточно сообразительной и где-то в далеких уголках ее сознания зародилось убеждение в том, что никогда не пойдет на невыгодную для себя женитьбу. Она, как никто другой, знала, какое смятение способен он внести в женскую душу; было бы ужасно, если он (естественно, сам того не желая) ранил нежное сердце Оливии. Она порывисто сказала:

– Вот и Фредди – то есть мистер Станден – называет его первостатейным ловеласом. Это настоящий кумир школьных учительниц – как я не раз ему говорила. Поймите меня, я знаю его всю мою жизнь: мы с ним все равно что кузены.

– Вот как, – сказала Оливия, все еще разглядывая крокусы. – Тогда, когда он вошел… я не знала, что вы родственники.

– Да никакие мы не родственники, – воскликнула Китти. – Всех внучатых племянников своего опекуна я называю своими кузенами. Да, какой красивый оттенок! Еще немного и мы увидим его в полном цвету. Но мы простудимся, если будем стоять на таком пронзительном ветру.

Они пошли дальше по тропинке, которая вскоре вывела их на аллею, параллельную с дорогой для экипажей. Прошло немного времени, и глазам мисс Броти предстало самое неприятное для нее зрелище.

– Сэр Генри Осфорд! – сказала она вполголоса. – Умоляю вас, дорогая мисс Чаринг, не оставляйте меня!

У Китти не был ни малейшего желания покидать ее, приемы кузин мисс Броти были ей известны; но она не успела успокоить ее: этот видавший виды франт уже сдернул с головы шляпу и отвешивал им поклон.