Замужество Татьяны Беловой

Он пожал ей руку, спокойно улыбнулся — на щеках его вздулись бугристые желваки и лицо стало некрасивым, — протянул руку мне — она была маленькой, сухой и сильной, — сказал негромко:

— Локотов, — и тотчас пошел по проходу между стендами в дальний конец зала.

Все смотрели вслед. А он шел неторопливо, пружинистым, легким шагом, как-то странно выделяясь в рабочей обстановке лаборатории. Широкоплечий мужчина молча и угловато двинулся за ним, а пожилой, с бабьим лицом притворно игриво взял Лидию Николаевну под-руку и, видимо, для того, чтобы разрядить обстановку, нарочито приподнятым голосом проговорил:

— Ну, Лидочка, опять, значит, вместе будем? — И, смешно перекосив лицо, оглянулся по сторонам, будто приглашая всех посмотреть на него, но тут же отпустил руку и сразу забыл о Лидии Николаевне — она даже ничего не успела ответить ему — и совсем уже другим тоном, очень увлеченно заговорил: — Нет, вы понимаете, какая чепуха! Заказал вчера справочники в библиотеке, прихожу сейчас, а они, конечно, мою заявку потеряли. Ну, народ!.. А вот в войну, помню, приезжаю я в интендантство…

Он все время двигался, круто поворачивался, округло поводил руками. Колик подмигивал мне: «Пронесло!..» Рыжая девушка — я потом узнала, что это инженер Женя Боярская, — поспешно встала из-за стола, приветливо поглядывая на меня, подошла к нам. Парень в очках — Туликов, один из инженеров, — секунду внимательно смотрел на суматошного мужчину, потом спрятался за доску. Лидия Николаевна нетерпеливо дотронулась до руки говорившего:

— Яков Борисыч, так кого выручать надо?

— А?.. — Он спохватился, снова взял ее под руку. — Меня, меня!

— Значит, у вас центрифугу порвало? — язвительно спросила она.

— Почему только у меня? — Он засмеялся, ничуть не смутившись. — У нас с Женечкой, у нас! — весело договорил он и взял Боярскую тоже под руку.

— А я вот помощницу себе прихватила, — сказала Лидия Николаевна.

— Очень приятно! Очень приятно! — Он протянул мне пухлую руку. — Суглинов! — и тотчас стремительно, почти бегом бросился по проходу.

Мы пошли за ним. Лидия Николаевна и Женя перемигнулись, глядя ему вслед.

В конце зала стояли рядом два больших письменных стола. За одним, расставив локти, как-то очень прочно сидел Локотов, задумчиво вертел в пальцах карандаш, рассматривал какую-то схему. На одном углу стола аккуратной стопочкой лежали книги, на другом — логарифмическая линейка, больше ничего не было. Сбоку примостился тот угловатый — это был старший инженер Коробов — и негромко, сипловатым баском что-то говорил Локотову. На втором столе лежали две чертежные доски, поверх них в беспорядке были навалены листы чертежей. Я поняла, что это наше рабочее место. Суглинов, подталкивая нас с Лидией Николаевной к столу, торопливо говорил:

— Вот! Здесь! Кальки придется заново!.. Анатолий Кузьмич, — почти крикнул он вдруг Локотову, — гидропривод надо ставить! — Он обвел нас торжествующим взглядом, пошел к Локотову, тут же вспомнил о нас, досадливо обернулся: — Женя вам все покажет! — Подошел к столу Локотова — тот внимательно, спокойно смотрел на него, — взял стул, тяжело плюхнулся, потянулся к схеме, наваливаясь животом. — На стыке мощностей а?!

— Это еще надо обкумекать!.. — недовольно начал Коробов.

— Правильно. Смотрите. — Локотов стал что-то чертить карандашом. — Это вы правильно, правильно, Яков Борисыч…

Я посмотрела на Женю и Лидию Николаевну, покрутила пальцем у виска, спросила:

— Яков Борисыч того?..

— Он талантливый инженер, — уважительно и негромко ответила Женя.

— Ты бери инструмент, работай! — почему-то сердито проговорила Лидия Николаевна.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказала Женя, разбирая чертежи. — Вот смотрите… — И стала тихо, толково объяснять, что нам надо делать.

Я сначала слушала ее, потом перестала и просто смотрела на ее ловкие руки с маникюром, скромное платье, видное из-под отворотов халата, белую длинную шею, милое лицо, высоко взбитые волосы. Следила за ее удивительно плавными и красивыми движениями. Вот ведь, инженер, научный работник, а встретила б ее на улице — никак бы не подумала…

Потом я стала смотреть по сторонам. Локотов, Суглинов и Коробов все разговаривали о чем-то. Этот Суглинов очень странный, а его слушают и Коробов и Локотов. Трудно все это понять. Таких, как Суглинов, я еще не встречала. И таких, как Локотов, тоже. Смотрела на его экономные, уверенные и неторопливые жесты, слышала сдержанный голос, видела его подтянутую фигуру, от которой так и веяло чистотой, воспитанностью, изысканностью, и проникалась все большим уважением к нему, даже почтительностью. Наверно, настоящие ученые и должны быть такими.

И улыбнулась, заметив, что Коробов во всем старается подражать Локотову. Куда ему, верста коломенская…

Инженер Туликов молча и сосредоточенно работал за доской. Тоже сразу видно, что умный человек, хоть, кажется, и злой. Ну а Колик Выгодский — тип мне известный, я его, кажется, где-то на танцах встречала…

Так вот, значит, какие они, ученые, как у них все…