Замужняя невеста для короля

На следующее утро мы отправились снимать проклятье. Отсутствие калитки для Кофра не препятствие. Взяв меня за руку, провёл прямо сквозь забор. Хорошо, что охрану мы оставили за деревней, никто не видел этого фокуса.

Ведьма встретила нас, стоя на крыльце, и не спешила пропускать в дом:

— Барон? — обворожительно улыбнулась она и протянула Циану руку, даже не скосив глаза в мою сторону. — Тэола.

— Что? — с ошарашенным видом коснулся её пальцев Кофр.

— Это моё имя. Тэола.

Что-то невероятное происходило. Имя ведьма могла сказать только тому, кому доверяла всем сердцем. Как решилась произнести его в присутствии незнакомцев, я не понимал. Но я хотя бы что-то соображал, у Кофра, похоже, мозги совсем отключились. От смотрел на ведьму так, словно видел перед собой божество. Она красивая, конечно. Волосы тёмные, заплетённые в сотню тоненьких косичек, кожа смуглая, чистая, брови и ресницы чёрные, густые, а губы, хоть и не полные, но чётко очерченные, сочного цвета и немного выдаются вперёд, словно подставлены для поцелуя. И всё же я не мог принять это: мужчина, женатый на Романте, смотрит на другую, будто, кроме неё, не существует никого во всём мире. Приворожила она его, что ли?

— Циан, — произнёс Кофр и наклонился, целуя ведьмину руку.

Хотелось дёрнуть его за полу сюртука, оттягивая от колдуньи, но не успел, она повернулась, наконец, ко мне и сказала с печальной улыбкой:

— Не тревожьтесь, ваше величество, я не сделаю ничего плохого. Рома убедила меня снять проклятье с этого чудесного человека, чем я и занималась эти дни.

— И как? — спросил я, голос дрогнул, выдавая волнение, ведь решалась судьба не только друга, но и моя.

Тэола с пониманием кивнула:

— Всё получилось.

— Хотелось бы проверить. — Я покосился на барона, тот продолжал любоваться ведьмой, словно видел перед собой совершенное произведение художника или скульптора.

Женщина согласно кивнула и отступила, поведя рукой:

— Проходите в светёлку.

Я бы назвал это помещение гостиной. В центре у накрытого матерчатой скатертью овального стола нас ожидала беременная женщина с подносом в руках. Вид у неё был настороженный:

— А где Рома? — спросила она, убедившись, что следом за нами никто не заходит.

— Сбежала.

Ведьма обернулась на мои слова и сверкнула глазами:

— Сбежала?

— Она бы не сбежала, не отдав платы, мама, — повернулась к ней беременная.

Мама? Ведьме на вид от силы лет тридцать, как она может быть матерью почти ровеснице?

— Оставь поднос, Лора, и отправляйся в кухню, — строго велела ей ведьма, когда дочь послушно удалилась, протяжно произнесла: — Да… поторопилась я. Поверила девчонке.

Я не успел успокоить ведьму, сказав, что обещанный кисет с русалочьей чешуёй у меня, Циантин в умоляющем жесте прижал руки к груди и рухнул на колени:

— Теола! Спаси! Всё что хочешь сделаю для тебя!

Ведьма приблизилась к нему и провела рукой по волосам:

— Женишься?

Он потряс головой, а потом повернулся ко мне:

— Аннулируешь мой брак, Алиан?

Не могу сказать, что этот поворот нравился мне. Разумеется, я мечтал, чтобы любимая девушка получила свободу, но отдавать друга ведьме?

— Не бойся, касатик, — повернулась ко мне Тэола, — видение мне было. Мать-покойница пришла. Позволила проклятье снять, но с условием, что барон замуж меня возьмёт.

Врала или правду сказала? Вот бы где кристалл Видящей пригодился, но, увы, с собой не взял. Приходилось доверять собственным ощущениям.

Кофр встал с колен и кинулся ко мне:

— Алиан! Друг! Памятью твоего отца заклинаю!

— Давайте всё-таки главное дело решим, — я достал из-за пазухи кисет, — плата здесь. Проклятье снято?

Тэола взяла со стола поднос и повернула полированной поверхностью к барону:

— Смотрите сами. Чист Циантинушка.

Я придирчиво осмотрел магическое отражение Кофра: действительно, аура сияла чистым золотом, как у любого Привратника.

Оба они — Циантин и Тэола — повернулись ко мне с умоляющими взглядами.

— Не могу же я без Романты брак аннулировать, вдруг она возражает, — нёс я полный бред, пытаясь спасти друга.

— В два счёта её найду! — заявила ведьма, устраивая поднос на столе. — У девчонки моя монета. А я любую свою вещь, если захочу, увижу. — Она, опустив веки, поводила ладонями над серебряной поверхностью, прошептала неразборчивое заклинание и наклонилась, вглядываясь в появившееся изображение: — Погреб какой-то.

Барон подошёл ближе, за ним потянулся и я. Действительно, поднос показывал тёмное помещение, наискосок рассечённое лучом света, пробивавшегося сквозь давно не мытое узкое оконце. На каменном полу лежала замызганная дерюжка, а рядом с ней искомая монета. Девушки в подвале не было.

— Обронила, — догадалась ведьма и глянула на меня. — Знаешь, где это? Вроде как неподалёку от дворца.

— Флигель! Дальний флигель! — осенило меня.

— Что ей там делать? — удивился Кофр.

— Ты как хочешь, а я туда! — крикнул я уже на бегу.

Барон поспешил следом, а Тэола крикнула ему в спину:

— Жду тебя, Циантинушка!

Вот ведь приставучая баба!

***