Замыкая круг

Однако случалось, я ловил себя на мысли, что ты, Силье и Юн фактически вконец отбились от рук, пьянствовали и что наши с мамой тревоги не просто оправданны, но даже как бы и преуменьшены. К такому выводу меня привела в первую очередь Юнова попытка самоубийства. Нашла Юна его собственная мать, она страдала каким-то мышечным заболеванием и однажды ночью, когда проснулась и хотела принять болеутоляющее, заметила, что несколько склянок с таблетками исчезли. Она решила, их взял брат Юна, заходивший накануне вечером, как и их отец, он был наркоман, а если б не услыхала, что из Юновой комнаты доносится музыка, то, наверно, вообще бы к нему не пошла. Когда она появилась, он еще не успел заснуть, но таблетки уже начали действовать, и он, к счастью, был слишком вялый и плохо соображал, потому и не сумел помешать ей вызвать «скорую».

По-моему, никто из нас не понимал, насколько Юн уязвим, впечатлителен и обидчив и с какой легкостью он идет на поводу у тебя и Силье и клюет на ваши подначивания. Конечно, вы не виноваты, что он пытался покончить с собой, просто он отличался крайней ранимостью, а уж кто или что тому виной, я не знаю. Для тебя культ разрушительного был всего лишь этаким невинным исследованием себя самого и великих жизненных вопросов, а вот для Юна он стал пресловутой последней каплей, может, он хотел вдобавок произвести на вас впечатление, может, чувствовал себя ничтожным, а может, хотел показать, что именно он всерьез способен совершить то, о чем вы с Силье только рассуждали.

Насколько я помню, после этого ты и Силье общались с Юном все меньше и меньше. Он ужасно стыдился своего поступка и, хотя таблеток наглотался по собственной инициативе, конечно же понимал, что непосредственное его окружение тоже сказало тут свое слово, и с этой точки зрения вполне понятно, что ему хотелось держаться от вас на известном расстоянии. По иронии, в результате этого близкого контакта со смертью ты забросил свою извращенную философию и все с нею связанное. Не вдруг, разумеется, ведь иначе бы решил, что потерял лицо, так мне кажется. Однако медленно, но верно ты начал отходить от того Давида, каким был до Юновой попытки самоубийства. Юношеский бунт миновал, ты возвращался домой.

Намсусская больница, 4 июля 2006 г. Снова дома