Замыкание (СИ)

Продолжать с ним спор - толочь воду в ступе. Не помню, чтобы последнее слово было за мной.

Мы с Соней ушли на кухню готовить салаты и когда принесли закуски, Миша сидел на диване, а Яков, покачиваясь перед ним с пятки на носок, говорил:

- Каузальность - начало всех начал.

- Как? - Миша от неожиданности подпрыгнул на диване, - Что за слово? я не слышал.

- Причинно-следственные связи. Есть еще кауза каузалис - причина всех причин.

- Как здорово! Кауза, каузунчик,каузюшечка, каузушка, каузище, каузенька ты моя...

Соня не выдержала:

- Суффикс оньк- правильнее, но так благозвучнее. Кстати, почему каузунчик, но обманщик?

- Это все я мыслю! Как здорово! - восхищался Миша, пропуская замечания матери.

Соня смотрела на березы, я что-то несла, какую-то чушь, от одиночества становлюсь болтливой, она не слушала, и вдруг спросила:

- Вы не помните, с чего началась перестройка?

- Как же, помню, иностранцы скупали в магазинах плакаты и бюстики Ленина, ведь ничего этого уже не будут производить. Я бы сейчас с удовольствием посетила музей плакатов. Где-то он есть.

Яша пожал плечами".

Лошади

Однажды еще женатый на Раисе Яков привел ко мне Соню с ее маленькими детьми, предупредив, это не то, о чем я могу подумать. Конечно, не то: я увидела страшно перепуганную молодую женщину с внешностью советской кинозвезды Элины Быстрицкой.

Ее дочка Маша, моя тезка, стала разглядывать картины, мальчик крепко держался за мамину руку, но потихоньку и он освоился. Вдруг постучала в дверь соседка, Соня сгребла детей и прижала к себе, как на плакате времен войны мать закрывает дочь своим телом, а над ними самолет со свастикой на крыле.

Что могло так напугать молодую мать, я не знала, пожалуй, и спрашивать не надо: еще одно неудачное замужество.

После того случая Соня еще приходила с детьми, несколько раз ночевали у меня, скрываясь от пьяного мужа. Приходил Яша, и они все усаживались на диван, больше некуда, комнатка маленькая, и представлялись мне святым семейством.

Соню я не знала тогда так хорошо, как Яшу. Он добрый и услужливый, вот только раздражает, что для него все просто и понятно, зато никогда не путает добро со злом. Что уж тут, умница он.

Когда они, уже супруги, приходили вдвоем, Соня держалась уверенно, как положено учительнице. Но о чем-то рассказывая, смотрела на Яшу, ожидая одобрения.

Казалось, настало безоблачное время, но к их приходу я никогда не забывала снять со стены бело-розовую лошадь, на редкость талантливая работа. Странное впечатление производила голова: вроде бы соблюдены все пропорции, но она почему-то смахивала на птицу, и не только из-за глаз, по-птичьи круглых, светло -голубых, точь-в-точь Дусины, но еще из-за шерсти, смахивающей на оперение. Из Яшиных работ, пожалуй, это была единственная законченная, ни прибавить ни убавить. Розовые тона закатного солнца впечатляют. Яша протестовал: это восход, весенняя рань, как у Есенина.

К лошадям он вернулся, когда его взяли в артель Митяя. Митяя я давно знала, встречались в мастерской: он кивал головой, улыбался и погружался в работу, все что-то делал. В те времена работал вдвоем с Гошей - говоруном.

Артель располагалась в старом купеческом доме из поседевших от времени бревен, с резным декором на окнах и козырьке над входом. В доме было центральное отопление, да еще можно греться дровами, - печь работала исправно. Яша присоединился к артели зимой, ему в тепле нравилось, и он часто оставался на ночь, хоть Раиска и злилась.

Плохо, что оконца небольшие, а помещения просторные, - не хватало естественного освещения. Помню чисто вымытые стекла и на подоконниках горшки с чахлыми растеньицами. Приходящая уборщица забывала поливать, но стекла протирала. Старалась, чтобы света больше проникало внутрь.

Это был центр города, поэтому притягивал и заказчиков и капиталистов с тугими кошельками: вскоре дом раскатали по бревнышку и на его месте поставили небоскреб, что к чему. Но все жить хотят под крышей. Кто спорит.

Художники успели, подзаработали на заказах.

Помню, они показали мне эскиз: темную пирамиду венчал красный крест. Я спросила: "Для магазина похоронных принадлежностей?" Нет, аптека заказала для оформления витрины. Явная халтура, я посоветовала изменить картинку, за такое аптекари не заплатят. Артельщики не согласились, и так сойдет. Действительно, сошло, им заплатили, как договаривались. После беспросветной серости всему новому были рады.

Артельщики быстро это поняли, а Яша легко перенял их пофигизм.

Директор ресторана грузинской кухни заказал артели коней для зала. И выразил сомнение в том, что они изобразят настоящих породистых, потому что их никогда не видели.

- Конечно, сумеем, разве не взыграет в нас кровь предков кочевников? хоть капля да есть в каждом из нас, - утешил его Гоша.

Яша показывал мне наброски: прописанные морды, отдельно глаза, хвосты и гривы, карандашом и красками: от светло-коричневых до густо-черных.