Замыкание (СИ)

Мастер, все также, поддерживая ее, повел в конец цеха, открыл деревянную дверь, странно видеть ее среди железных конструкций и льющегося металла, и они оказались в подсобке.

Маленький суетливый человечек, коротконогий, с квадратным туловищем, упакованным в негнущуюся робу, протер влажной тряпкой табурет и поставил в густо насыпанные, пахнущие свежестью, опилки, присоединив к нему еще табурет, заляпанный пятнами белой краски, протирать не стал.

- Значит, так, Кузьма, исполнять все желания девушки. Понял? - приказал мастер.

Кузьма кивнул, мастер исчез. И почти сразу кто-то постучал в открытую дверь.

- Здравствуйте, сюда или как?- спросил мужчина в робе, каску держал под мышкой.

- Да, да, входите, пожалуйста, мы проводим опрос, - и она зачастила текст, который выучила, когда опрашивала работниц хлебозавода.

Главное, заманить первого, потом уже потянутся любопытные. Отказов не будет. Но если откажется первый, все пропало.

Мужчина стоял на пороге, раздумывая. Она старательно улыбалась, даже десны заныли. Решился, вошел, в робе он был неуклюж как космонавт, сел на табурет с заляпанным краской сиденьем, достал из нагрудного кармана грязную тряпку, протер руки. Софья протянула ему опросник: несколько скрепленных стандартных листов. Он осторожно, будто хрупкое стекло, взял их двумя пальцами, перелистал.

- Ого, столько вопросов. Зачем это? - спросил он.

- Вы ответите на вопросы, и мы будем знать, как вам живется.

- Зачем? - он изумленно уставился на нее, машинально свернув опросник, будто охотился за мухой.

- Мы узнаем, как вам живется, хорошо или не очень. Если не очень, поможем.

Он смотрел на нее, будто она придуривалась.

- Мне нужен миллион рублей. Вы дадите? - спросил он.

- Зачем вам миллион? Купить любовь? Или долголетие?

Мужчине ответ понравился, и он склонился над опросником, Софья расслабилась. В этот момент в подсобку ворвался Николай, квадратный человечек схватил молоток.

Зачем явился муж, можно догадаться, но, увидев мирную сцену, быстро сориентировался.

- Здравствуйте, - поздоровался он, когда сталевар поднял голову и уставился на него, - ну, как вам?

- Что как?

- В целом, как жизнь?

Сталевар сплюнул на пол:

- Хреново.

- Всем хреново, - отозвался Николай.

После ухода сталевара, чтобы не услышал квадратный человечек, он что-то вытачивал на станке, Софья шепотом потребовала:

- Уходи, ты мне мешаешь. Уходи немедленно.

- С какой стати. Я поговорить хочу с рабочим классом.

- Тогда уйду я.

Она самостоятельно проделала обратный путь, приветливая женщина вызвала мастера, договорились с ним встретиться завтра с утра.

Николай явился вечером в мирном настроении, рассказал, что следил за ней, что долго торчал возле проходной, пытался пройти, но его на территорию завода так и не пустили. Помог мужик, тоже торчал возле проходной, кого-то ждал, подсказал, в заборе есть дыра.

Потом он играл с Машей, она смеялась и умилительно гладила его волосы и щеки, лепеча: "Папа холёсий". "Ты маме скажи", - смеялся он.

И остался на ночь.

***

Когда в начале смены она вошла в цех, и ей улыбнулся вчерашний сталевар в робе, обрадовалась, приняли, значит, будет легко работать.

В подсобке все тот же квадратный человечек что-то вытачивал на станке. Рабочие потянулись один за другим. Некоторые брали анкету, отходили в сторону, садились на опилки и погружались в опросник. Но самостоятельных было мало, остальные просили, чтобы Софья объясняла им, для чего все это нужно. Она повторяла и повторяла, что в недалеком будущем они заживут так, как и не мечтали. Ведь мы способны сказку сделать былью, как только, так сразу. Никто не выражал сомнений, просто слушали.

Она устала и уже хотела сворачивать работу, вошли двое в робах, высокие, богатырского сложения, и чумазые, пахнуло жаром печи, так спешили, что даже руки не обтерли.

- Кузьма, быстро неси еще табурет. Ты что, не понял? - приказал тот, что

постарше и плотнее.

Кузьма, ворча под нос, подчинился, вернулся с новеньким табуретом.

- Начнем, - сказал старший басовито, - записывайте: нам нужна бесплатная обувь, - он поднял ногу так, что она увидела рваную подошву, проглядывал синий носок, - Видите, прохудилась, заменить можно только за деньги. А что, я платить должен, если имею право получить так?

Голос его напоминал Шаляпинский бас, у Софьи была пластинка с записью знаменитой "Эх, ухнем".

- Да, имеем право. На складе полно кожаных ботинок. Электрики с электроцеха

носят положенную нам обувь. За деньги получили, - донеслось от двери.

Софья подняла голову и увидела, что в подсобке теснились рабочие в робах.

- Вы в какой стране живете? - искренне удивилась она и сама же ответила, - в стране победившего социализма.

- Слышали, как же, по радио,- донесся нестройный хор.

- Про революцию знаете? Седьмого ноября ведь ходите на демонстрацию. А

то, что власть в нашей стране принадлежит рабочему классу, вам известно?

- Да не может быть! Вот это да, вот это новость! - все тот же, нарочито восторженный хор.

- Пусть докажет, - потребовал кто-то.