Замыкание (СИ)

— Предлагаю спасти Императора, господин полковник. — Не согласился я повесткой дня.

— Ротмистр, он трезв, и вокруг нет воды. — Усмехнулся Василий Владимирович. — Ему ничто не способно угрожать.

— Люди слышали, что под завалами умер Первый советник. Если под завалами вдруг окажется Император, кто удивится?

— Вашим заговорщикам еще предстоит пройти эти стены, — указал он на потолок. — И меня.

— А если враг уже рядом? Если он, маскируясь под заключенных, уже прорывается в Кремлевский дворец? А весь этот шум за стенами — слой чужого плана?

— Слушайте, ротмистр. Заговор — это очень простое дело. — С укором посмотрел он на меня. — Мы выходим, бьем в морду. Если морда дерется, то это враг. Если спрашивает «за что?» — то враг более опасный! А император потом раздает медали, если мы угадали, и ссылку, если нет.

— Если вам дадут соперника, и мы победим. Если нашим союзникам дадут соперника, и они победят, а медали будет вручать другой человек — вас это устроит?

— А я думал, это от шампанского у меня болит голова! Оказывается, это все вы, ротмистр! — Заворчал князь. — Все эти заговоры — это развлечение для его величества! Захочет, придет — и разгонит всех! Но у благородных есть право устраивать мятеж, а у других — этому противиться! В конце концов, это весело!

По земле шарахнуло так, что выбило крошку из каменного потолка.

— Там сейчас всех убьют без нас! — Печалился Давыдов, глядя на меня.

Но не торопился куда-то бежать и наводить порядок. Усы его, как вибриссы хищного зверя, настороженно подергивались, а в глазах не было и тени опьянения.

— Авианосец ЮК «Либерти» в акватории Черного моря, учения. Боевая группа в сорок кораблей в районе Датских проливов, учения. Авианосец «Великий путь», Владивосток, учения. — Перечислял я спокойным тоном.

— И что? Пусть себе учатся. На шлюпках, там, спускаться… — пожал господин полковник плечами. — Авось выживет кто.

— Их сопровождают наши корабли охранения, ваше сиятельство. — Я под его пытливым взглядом опустился к пленнику и достал удостоверение ВМФ из его кармана, распахнув перед князем. — Они выстрелят первыми.

— Вздор, — отмахнулся Давыдов. — Война никому не нужна.

— Это понимают все, ваше сиятельство. Новый император убедит в этом наших зарубежных партнеров. — Смотрел я на него прямо. — Правление стоит начинать с успехов.

— Ротмистр, достаточно всего одного слова великого князя Романа Глебовича, что это самоуправство низовых чинов, и никакой войны не случится.

— Если он будет жив.

— Вы и ему пророчите смерть? — Хмыкнул его сиятельство, заложив руки за спину и напряженно покачиваясь с мыска сапога на пятку.

— Он находится подле государя. Он в опасности. И он уж точно никогда не даст приказ кораблям стрелять. — Уверенно завершил я.

— Это ж кто у нас такой завелся тогда… — Дернул усами князь, посмотрел на бутылку с шампанским и раздраженно отставил ее в сторону.

— У Императора восемь сыновей, господин полковник.

— А у вас — богатая фантазия, ротмистр. — пробубнил Василий Владимирович, распрямляя плечи до неестественной прямоты. — Майор Шевцов, Николай Семенович! — Рявкнул он в пустоту перед собой, заставив чуть вздрогнуть от неожиданности.

— Я! — Рявкнули в ответ, и из пустоты перед нами вышагнул седой мужчина в обветшавшем мундире дейб-гвардии, придерживая саблю рукой.

Объемный, пахнущий полем и свежим небом, отбрасывающий тень и дышащий теплым воздухом. Я невольно вытянул в его сторону руку, но удержал себя.

— Прошу простить, что побеспокоил, Николай Семенович. Под угрозой жизнь Его Императорского Величества!

— Это отец или сын, господин полковник? — Уточнил тот, подобравшись.

— Это внук. — Сухо уточнил Давыдов.

— Разрешите призвать мой батальон? — Заострились черты мужчины.

— Разрешаю.

Николай Семенович коротко поклонился, отошел в сторону и принялся выкликивать по именам полковых адъютантов, что исправно выходили из пустоты и строились перед ним. Потом пришел черед ротмистров, что споро призывали из небытия своих офицеров…

— Майор Шевич, Дмитрий Федорович! — Гаркнул над ухом голос Давыдова.

И очередной статный господин с орденами и парадной саблей шагнул под свод тюремного коридора.

— Покушение на Императора, Дмитрий Федорович! Это правнук, — опередил он вопрос.

— Разрешите призвать мой батальон?

— Разрешаю.

— Майор Хилков, Алексей Иванович!.. Разрешаю!

— Майор Греве, Петр Павлович!.. Разрешаю!

В коридоре становилось тесновато. А нашего пленного как-то незаметно утащили на допрос два неразговорчивых господина в чине корнетов. Хотя, впрочем, для покойников они были более, чем многословны.

Батальон Шевича построился и организованной колонной потянулся на выход.

— Майор Хомутов, Петр Павлович!.. Разре!.. Нет, это не Ивана внук, это его правнука правнук… Или пра-правнук?.. Пра-пра-пра… Сам спросишь! Разрешаю!..

Сотни людей тянулись к выходу, а я, мягко говоря, удивлялся, стоя возле стены.

Приказы — занять территорию. Перекрыть все входы и выходы. Оцепить дворец. Отловить татей. Наладить патрулирование. Короткие кивки в ответ, резкие команды дальше по строю — и очередная колонна поднимается наверх, придерживая сабли.