Замыкание (СИ)

— Ваше сиятельство? — Остановил его вопросительным тоном Иван Александрович. — Можно взять вашу тень для разведки?

Медведь с интересом уставился на Черниговского. Потом посмотрел ниже, задумчиво пронаблюдав, как его собственная тень становится во главе процессии княгини.

Новая тень, впрочем, под ним проявилась тут же вновь — как и положено. А вот во вторую задумчиво тыкал основанием знамени рядовой, вызвав у Черниговского чуть ли мигрень.

Мгновением позже — даже глаз не уловил — но рядом с рядовым тень тыкал лапой медведь, столь же задумчиво стоя прямо за Ломовым и капая ему слюной на плечо.

— Не дыши над ухом, — буркнул тот ему.

— Ваше сиятельство, простите дурака, — всплеснул от отчаяния Черниговский, опасливо посмотрев на госпожу.

Только он, старик, понимал, что на зрелище оторванной головы девица может отреагировать самым непредсказуемым образом!

Но Ники отчего-то не было на прежнем месте. Теперь она стояла прямо рядом с головой медведя, задумчиво касаясь тени носком туфли. Даже рукой за его ухо взялась, чтобы баланс тела держать…

«Хана», — как-то растерянно пронеслось в уме Ивана Александровича, что проявил недюжинные таланты, чтобы предотвратить катастрофу с заносчивым и самовлюбленным Шуйским.

Медведь тихо зарычал — до мурашек по коже, до холода по спине.

— Т-с, — цыкнула Ника, дернув за ухо.

И тот, всхрапнув, послушно унялся.

Иван Александрович поспешно отпустил тень.

— Я разведал все, что хотел, — удалось произнести более-менее спокойно, процарапав через пересохшее горло.

— И что там, дальше? — Вопросительно посмотрел на него Ломов.

И медведь. И госпожа, которая все еще опиралась на его ухо.

— Им всем конец, — искренне произнес его сиятельство, не сомневаясь ни на секунду.

— Ну еще бы. — отряхнул Ломов плечо от слюны, укоризненно посмотрев на медведя. — Там же господин ротмистр и господин полковник.

— У вас то откуда такая уверенность? — С ворчанием произнес Черниговский.

Который был бы в бешенстве на рядового. Но в какой-то момент понял, что ситуация стабильна — а значит это не он что-то делает неверно. А это Иван Александрович чего-то не понимает.

— Когда мне снятся странные сны. Кошмары, которые вы себе и представить не можете. — Смотрели на него спокойные глаза, не ведающие страха. — Заполненные мучениями и гибельной фантазией существ, что приходят из темноты. Я показываю им образ господина полковника, и они уходят.

— В реальности кошмары куда опаснее, — с намеком покосился старик на медведя.

— А для реальности есть господин ротмистр. — Посмотрел Ломов на оскаленную морду перед собой и неожиданно поцеловал того в нос. — Черт, не расколдовывается. — Продолжил он меланхолично внутри сверкающей лазурью защиты, об которую тесал зубы невероятных размеров медведь, пытаясь прокусить.

— Т-с! — Дернула того за мохнатое ухо Ника.

Тот в ярости рыкнул на нее тоже.

— Забыл, что мне должен? — Светились спокойным золотом ее глаза.

Медведь зло отвернул бошку и, поведя боками, неспешно направился к ближайшему дому.

— Убить за дружеский поцелуй! — Меланхолично прокомментировал Ломов. — Ротмистру расскажу — ни за что не поверит.

Медведь нервно прянул ушами, ускорился и, замерцав, исчез.

— Вот видите, работает. — Констатировал рядовой.

— Я просто хочу обратить внимание, что так с союзниками не поступают. — С легкой дрожью произнес Черниговский в наступившей тишине.

— Как? — Полюбопытствовал Ломов, вновь расправляя штандарт.

— Деморализующе, — подобрал тот слово.

— Это зверь. — Холодно вымолвила госпожа, возвращаясь на свое место в строю.

Прямо к обливающейся от напряжения потом гвардии.

— Это ценный союзник! — Настаивал, раздражаясь, Иван Александрович. — И очень мстительный!

Но остальные этого просто не понимали!

— Он задержал нас, ваше сиятельство, — выставив полковое знамя и уперев его о плечо, зашагал вперед Ломов. — Заступил дорогу. Так союзники не поступают.

— На вас очень дурно действуют ваши сны. — Едко высказался Черниговский.

Раз тот решительно рехнулся после них.

— Ваша реальность куда безумней, ваше сиятельство. — Глянул Ломов на заалевшее небо.

В центре которого, игнорируя бьющие по нему молнии, всполохи огня, света и стегающий по нему ледяной дождь, снимал с себя ожерелья с оскаленными в агонии черепками, готовясь рассыпать их над городом, Кри Паундмейкер.

Глава 21

«У нас проблемы» — вещали с экранов голливудские фильмы пятнадцать лет назад, и тогда еще маленькая Го Киу приникала к свету маленького телевизора, с трепетом и жадностью впитывая в себя образы героев и событий. Там, в цветастом и нереальном мире, были пальба и погоня, сумасшедшие прыжки и захватывающие битвы — яркие, сочные, нелепые и смешные, но столь контрастные ее серому миру, что просто не оторваться.