Замыкание спирали

– Были. Начать с того, что я не ожидал воздушной атаки. Точнее, полагал её маловероятной. И всё же она произошла. А когда драконы были уже в воздухе, я удивился их малому количеству.

– Пещеры на Реддаре – те, что были, – позволяли разместить всех пятьсот драконов. Ваше мнение: почему вас атаковало меньше двадцати?

– Думаю, все остальные не успели из них выбраться. Или успели, чтобы тут же попасть под действие «Пятна».

– Может быть… В таком случае почему кто-то вообще сумел вылететь?

– Возможно, небольшое количество пещер оказалось лучше защищено складками местности. Никаких других объяснений у меня нет.

– Это все странности?

– Нет. Драконы атаковали водяной магией – почти все, кроме одного огневика. Причину этого назвать тоже не могу.

– Почему вас это удивляет?

– Среди драконов большинство специализируется на магии огня. Скажем, процентов сорок. Ещё процентов пятьдесят пять – водники и воздушники, их доля примерно одна и та же. Явное нарушение пропорций. Вам наверняка известно, что пёстрый мог сделать из обычного дракона универсала. Но тут другой случай. Видимо, в отряде не было или почти не было учеников этого крылатого гения, а то на нас обрушились бы льдом. Между прочим, за счёт самоподдержания формы снаряда это в конечном счёте экономит энергию.

– То есть вам показалось странным такой состав драконов в этой группе и одновременно их недостаточная обученность чужеродной магии?

– Именно. Но это не всё.

– Расскажите.

– Один из драконов маневрировал так, как это я наблюдал у пятнистого: сложив крылья, на огромной скорости. Он-то и оказался самым опасным, хотя также использовал только заклинания воды. Но масти я не разглядел. Могу гарантировать: он учился у пятнистого, пусть даже не прошёл полный курс.

Тонкие губы Нульфа искривила улыбка.

– Этот тоже был убит?

– Последним. Между прочим, от его «Стрелы» погиб Чонсон.

– И вы удивлены, что нашёлся только один такой?

– Угадали.

Академик Нульф взял ложечку и принялся поедать десерт с таким удовольствием и с такой сосредоточенностью, будто твёрдо знал, что на дне блюдца непременно найдётся решение проблемы и можно не спешить с его откапыванием. Пример оказался заразительным: Менгель тоже стал энергично уничтожать свою порцию.

Нульф) заговорил, когда от сладкого ничего не осталось.