Замыкание

Мигом по воздуху вновь прошел знакомый звук удара.

– Там все окна бронированные! – Чертыхнулся я, заметив на соседнем окне знакомое пятно.

– Передайте им, что я женат! – Провозгласили из кабинета.

– Кадет ДеЛара, исполняйте приказ!

– Слушаюсь, господин полковник! – Вздохнул я и посторонился, запуская двух фурий.

И подхватывая падающего князя Давыдова, немедленно позабытого сопровождавшими.

– Разрешите доставить вас к постели? – Уточнил я у гусара, и принял утвердительный всхрап за согласие.

– Максим, ты куда? – Раздалось жалобное позади. – Максим!

– Я помогу, – подхватил князя за вторую руку Пашка.

– Паша! – Паниковали за спиной. – Паша, останься! Мне нужен свидетель! Мне нужно, чтобы кто-нибудь смотрел!

– Вы та-акой затейник, Шуйский, – проворковали ему на два девичьих голоса.

– Леди, а вы умеете делать сальто назад?!

– Всегда!

– Макси-им!!!

– Паш, помоги ему, – сжалился я. – Отвлеки как-нибудь.

– А мне потом кто поможет? – С укоризной посмотрел на меня Борецкий. – Ладно, – вынырнул он из-под руки Давыдова и заспешил обратно.

Мне же досталась рутинная процедура по поиску свободной комнаты и укладыванию князя спать. Комнат было много, но большинство заперты на ключ – таким образом сообщая, что к посетителям не подготовлены. Так что приходилось тыкаться наугад – не в свою же его размещать, да и не к друзьям – тем более, что у них свои ключи на руках.

В итоге справился, в общем-то – аккуратно уложив гусара на заправленную кровать и сняв ему ботинки. В одеяло сам завернется, если холодно станет.

– Ты, наверное, думаешь, алкаш, – пьяно пробормотали над ухом.

– Нет, ваше сиятельство.

– А вот твои солдаты смотрят на меня и думают, чему же их может научить алкоголик. Я же вижу.

Я промолчал.

– Пьяный шут, единственный в полку. Так они говорят все. – С закрытыми глазами бормотал полковник. – Они не понимают, никто. Это не пьянство, поручик. – Давыдов открыл глаза и посмотрел серьезным, хоть и чуть расфокусированным взглядом. – Это поминки. По всем, кто умер. По моим друзьям. Ты думаешь, они хотели бы, чтобы по ним горевали и плакали? – Прикрыл он веки и отрицательно покачал головой. – Они не из таких. Они хотят, чтобы их вспоминали с весельем и вином. И тогда… – Поднял князь Давыдов в локте раскрытую левую руку и сжал в кулак. – Тогда они явятся на зов.

Пространство вдруг наполнилось звуком тысяч и тысяч копыт, ржанием лошадей, гулким шумом азартных голосов целой армады всадников, готовой снести любого врага.

Князь раскрыл ладонь, расслабленно отпустил руку, и все звуки исчезли.

– Уважай павших, таков мой первый урок, – пробормотал князь, окончательно засыпая.

Я набросил сверху плед и аккуратно прикрыл дверь, распорядившись подошедшему слуге снабдить комнату водой и вином.

А затем распознал в окружающей тишине странную неправильность – ни романсов, ни перебранки, и заспешил к кабинету, в котором оставил Шуйского.

Пашки не было, как и не нашлось девицы, названной Баюшевой, вместе с ее подругой. Зато обнаружился Артем – в той самой позе, сидя возле окна, как я его запомнил.

– А девушки где? – Оглядел я кресла.

– А вот, – указал Артем на девичью ногу в туфле, почти прикрытую столом.

Голицына – в цвет платья…

– Ты ее… – Поднялись у меня брови.

– Во-первых, не я, а Инка, – логично посмотрел он на статуэтку в своих руках. – Во-вторых, минут через десять очнется. Я ж аккуратно, это ведь девушка.

– Ты ее вырубил. – Констатировал я.

– Инка. – Упрямился Артем.

– Тогда это международный скандал.

– Ладно, я ее вырубил. – Схватился Артем за волосы. – Что делать, Максим?!

– Пашка где?

– Увел свою пассию показывать коллекцию бабочек в своей комнате. Но у него же нет бабочек?

Сзади звучно откашлялись. В проеме двери горделиво стоял Пашка.

– Зато я знаю, как открывается окно! Запер ее на третьем этаже и спрыгнул. – Солидно кивнул он.

– А она что?

– А у нее болевой шок и перелом, вроде как, – почесал он затылок. – Она ж за мной рванула… На каблуках…

– Горжусь вами. – Сдержанно кивнул я. – Настоящие гусары. Сотрясение и перелом. У двух высокородных девиц.

– Года три поживу у Аймара, а там все уладится.

– Из Китая выдачи нет!

– Олухи, нам здесь еще месяц работать! – Не сдержался я.

– Максим, – встал с места Артем и подошел плотно-плотно. – А давай их с Никой познакомим? На месяц?

– Они ж сбежать попытаются…

– И у них ни-чер-та не выйдет, ты же знаешь, – смотрел на меня Шуйский. – Пожалуйста! Это в наших общих интересах!

– Похищать двух незамужних девиц? – Ответил я мрачным взглядом.

– У нас есть уважительная причина – мы спасаем мир!

– Ладно, – тяжело вздохнул я. – Скажем, что забрали на лечение.

– Ты настоящий друг! – Чуть не всхлипнул от избытка чувств Артем.

– Но к Нике поедете вместе со мной! Еще не хватало, чтобы она этих двух ликвидировала из ревности… – Оглядел я лежащую Голицыну. – Паша, только не говори, что оставил Баюшеву валяться на земле.

– Как можно! Я же гусар! Вон, в коридоре лежит, – посмотрел он направо и вниз. – Я ей, между прочим, мундир постелил.

– Я тоже, – возмутился Артем, – указывая на скрученный под щекой у Катерины валик из красной шерсти.