Замыкание

Что до денег – к ордену прилагалась некая сумма, в нулях которых юнкер сначала слегка запутался. Оказалось, что головы неких лиц по фамилии Ли и Паундмейкер, в уничтожении которых он принимал участие, были весьма солидно оценены в мире. С учетом того, что Ломов в их убийстве был просто статистом и получил соответствующую усилиям долю – кое-кому отвалились и вовсе астрономические деньги.

Заодно в тематических форумах, посвященной конспирологическим теориям, мелькнули сообщения, что вся заваруха была исключительно ради выманивания и убийства трех мировых палачей, подставившихся, когда самовольно нарушили законы гостеприимства. А остальная кутерьма, мол, всего лишь блеф – оттого никого и не наказали. К слову, популярная теория – как и всякая, которую высочайше одобряют к распространению.

Правда же была проще и напряженной – не смотря на помилование, благородные боялись. Боялись истово, укрепляли замки, скупали продовольствие и присылали императору щедрые дары.

Возможно, это как-то связано с экзаменом на ранг Силы подростка тринадцати лет – брата Самойлова, высокой комиссией которому составили уцелевшие восемь виртуозов, а объектом экзамена которому послужило хранилище под фундаментом разрушенного Сенатского дворца. Ломов, присутствуя при этом, слышал, что хранилище было класса «Диамант». Так же он слышал одобрительные жиденькие аплодисменты от комиссии, и дикую суету людей в черных мундирах, хоть и с почтением, но буквально на руках вынесших посторонних с Кремлевского подворья. Федору – так звали брата господина ротмистра – вручили перстень. Наверное, справился за отведенное время.

Михаил Андреевич Ломов, юнкер и гусар, привалившись к колонне, отпил слабое шампанское и посмотрел во двор Ливадийского дворца, на танцующие пары – его Катерина и Ирма изволили вальсировать друг с другом. Площадку вынужденно вывели под открытое небо, расчистив и подготовив под нее место, достаточное для людей и живого оркестра.

В остальном же место не могло похвастать ровными площадями – от дворца к мою начинался ощутимый склон, увитый дорожками. Идеально для неспешных прогулок и отдыха в раскиданных повсюду беседках – зима и декабрь почти не чувствовались, ветра не было, так что стабильные двенадцать-тринадцать градусов были поводом надеть меховые накидки разве что ради красоты. А на серой глади декабрьского моря проходили белоснежные парусники.

Хорошее место. Московский дворец ему понравился гораздо меньше – какой-то черный, холодный и без крыши…

Да и наблюдать за людьми высшего уровня было интересно – те, словно в самом деле звезды, притягивали к себе спутников, порою выдергивая из чужого окружения, и создавали завихрения в толпе. И чем «массивней» была звезда, тем мощнее был за ней «хвост» последователей. От колонны, с постамента, можно было смотреть за всей бальной площадью и множеством тропинок ниже.

Впрочем, не один он предпочел удобное местечко – справа от него, скрытые за колонной, разместилась немолодая пара супругов в довольно дорогих одеждах и статусных драгоценностях. Они его не заметили, оставаясь скрытыми колонной, да и сам Ломов решил не напрашиваться на беседу, подходя ближе. Тем более, что его вполне устраивало созерцание и вкус шампанского.

– Ты слышал, что князь Давыдов вновь набирает свой полк? – Строго спросил женский голос.

– Да, дорогая. – Ответил ей супруг с печалью, что вырабатывается за долгие годы брака.

Когда точно знаешь, что за вопросом непременно последует поручение, которое придется безо всякого на то желания выполнять.

– Наш Гришенька играет на скрипке. Им не нужен скрипач в музыкальный батальон? – Напористо спросила дама.

– Милая моя, у князя нет музыкального батальона. – вздохнул муж.

– Раз нет, значит, Гришенька возглавит!

– Что значит, возглавит? – Всплеснул руками супруг. – Да зачем Грише вообще идти в эти гусары!

– Потому что там сейчас все! – С горечью на недотепу-мужа произнесла дама. – Шуйские, Юсуповы!.. Я разговаривала с Тамарой Андреевной, она сказала, что Гагарины и Шереметьевы уже отправили прошение. Ее Витеньку не сегодня, так завтра, тоже запишут в полк. Одни мы, как всегда, упустим все шансы!

– Дорогая, мы же итак дружим с ними семьями!..

– Собирается элита всей страны, а ты хочешь, чтобы наш ребенок стал изгоем?! – Подняла грозный голос женщина.

– Я просто хотел сказать, что завтра этой блажи может не быть! – Страдальчески произнес мужчина. – Вы же знаете непостоянство князя Давыдова! А ведь там немалый входной взнос, любовь моя!

– Сколько? – строго уточнили у него.

– Сорок тонн золотом! – Чуть ли не возопили в ответ.

– Сколько?!

– И только золотом! Никаких переводов и векселей! – Часто задышали в ответ. – Это сумасшедшие деньги!

– Мы заплатим! – Лязгнул уверенный голос.

– Сердце мое, одумайтесь!

– У нас что, нет таких денег?!

– Есть, но они в банке, под хороший процент, который обеспечит будущее нашему сыну!

– Говорила мне мама… – произнесли горестно.

– Что?! Что вам эта… святая женщина?! – Возопили в ответ.

– Что вы жлоб!

– Я просто желаю спасти нас от финансового краха!