Замыслы (сборник)

— Рассказывайте, — скажет он.

— А вы? — спрошу я.

— А я здесь только для того, чтобы прорезался ваш голос. По сути, в этом и есть смысл наших встреч. Я буду слушать вас.

— Я разучился смеяться, док. Разучился радоваться жизни. Я потерял навык удивляться, хотя, кажется, когда-то умел. Я не умею любить, док…

— Давайте сразу договоримся — не называйте меня «док». Я вам не док — доки в порту, психологией занимаются.

— Хорошо, док.

Следующим утром приезжает Гёба. Он помогает мне выписаться из больницы и подвозит домой. Мы сидим в его машине. Гёба зачем-то (я искренне не понимаю зачем) начинает извиняться:

— Ты прости меня, старик, что так получилось.

— Да забей ты. С тобой им будет лучше.

— Я буду очень стараться.

— Вот и славно, старайся. Давно это у вас?

— Давно. Я ведь даже из отдела поэтому ушел. Не мог смотреть тебе в глаза, а поговорить все не решался.

— Ну и дебил.

— Дебил, да. Что ты теперь собираешься делать?

— Нужно съездить в Юрмалу, уладить одно дело.

— Когда ты едешь?

— Сейчас.

— Тебе бы подождать несколько дней. У тебя еще голова кружится. Мало ли — случится что-то за рулем.

— Не могу ждать — надо сейчас.

— Не забывай там про сценарий, хорошо?

— Хорошо.

Я поднимаюсь домой. Иду в душ. Пока сохнет голова, я гуляю по кухне и пью кофе. На подоконнике лежит сборник Тимура Кибирова. Я открываю его. Кибиров пишет:

Нет мочи подражать Творцу
Здесь на сырой земле.
Как страшно первому лицу
В единственном числе.
И нет почти на мне лица
Последней буквы страх.
Как трудно начинать с конца
Лепить нелепый прах.
Тварь притворяется Творцом,
Материя — Отцом.
Аз есмь, но знаю — дело швах
Перед твоим Лицом.

Я ставлю чашку на подоконник. Прохожу в спальню, выгребаю из шкафа всю наличность. Перекладываю шило в другие джинсы. Собираю сумку и выхожу вон. Я решаю попрощаться с Машей. Доезжаю до Лены. Дверь открывает теща. Теща говорит, что никого нет.

— К Гёбе уехали?

— К нему. Он, в отличие от тебя, хоть зарабатывает!

— Что правда — то правда! Я даже знаю, как. Ну да ладно. Спасибо вам, берегите Машу, не хворайте, дорогуша!

— Да пошел ты! Хотя стой! Есть разговор. Я всегда хотела у тебя спросить: а правда, что Киркоров гей?

— Правда, Алла Николаевна, мы с Леной потому и разошлись.

Только что купленный навигатор оказывается женщиной. Я покорно следую ее указаниям. Звенигородское шоссе, проспект Маршала Жукова. Съезды, знаки, повороты, развилки. Я почти выезжаю из города, когда вспоминаю, что забыл сделать одно важное дело.

На этот раз я нахожу кабинет довольно быстро. Стучу. К моей радости — открывает тот же парень.

— Добрый день, вы меня, наверное, не помните, я около недели назад, или, может быть, чуть больше, приносил вам анализы дочери.

— Решультат-ты п-получают не т-тут…

— Да-да, я знаю. В общем… В общем, я хотел сказать… Послушай, старина. Я приехал, чтобы попросить у тебя прощения. Тогда, в то утро, я был очень злой, и мне показалось, что ты пьяный. Ты прости меня, старик. Я часто принимаю людей за пьяных — дело даже не в тебе… Это я больше болен, чем ты… То есть я не это хотел сказать… В общем, я тогда подумал, что ты бухой на работе, а мне потом жена рассказала, что здесь работает люди с…

— И?

— Я пришел, чтобы извиниться перед тобой. Прости, я думаю, в твоей жизни и так слишком много дерьма…

— Д-да, — улыбается он, — дель-ма мно-го!

— Не важно, в общем, я подумал, может быть, сходим как-нить выпить пива, а?

— Защем?

— Ну не знаю… зачем друзья ходят пиво выпить?

— Вы думаете, што от того, што пошовете меня выпить, мне штанет лехче?

— Нет. Не думаю.

— Думаете, если пошовете меня, то у меня появится друг?

— Нет, старина, я думаю, что если ты согласишься, то, быть может, друг когда-нибудь появится у меня.

— Вы ошень штранный. Шегодня фечером я не могу, я иду шо швоей дефушкой в кино. И вообще мне нуфно идти.

— Да, да, конечно, старина. Я и не думал, что ты согласишься. Это я так, просто подумал, если ты вдруг будешь свободен… Значит, у тебя есть девушка?

— Да, а фто здесь такого?

— Нет-нет, совсем ничего, просто у меня вот, например, нет…

— До швиданья.

— Пока, дружище, пока.

Первые часы дороги кажутся мне довольно легкими. Голова почти не кружится, я чувствую себя хорошо. Мне нравится смотреть на асфальт и слушать радио. Некоторым песням я даже подпеваю. Я курю и переключаю радиостанции. Иногда треп ведущих кажется мне интересным. Кое-кто пытается шутить. Порой мне даже смешно. Я улыбаюсь.