Замыслы (сборник)

Сын, сетовал отец, уехав в Москву, брал деньги у дяди. Дядя, возмущался отец, спал с мамой. Или не спал. Сын мог только догадываться об этом, думал отец. Так или иначе, долгие годы сын брал деньги, а теперь, когда, как ему казалось, наступало время отдавать — отдавать отказывался. Не дяде, но ему, отцу.

Отец считал, что мой дядя что-то значит для меня. Папа не мог поверить, не мог или не хотел принять, что мне было совершенно наплевать на его братца. Отец не мог уяснить одной элементарной вещи: все, о чем я мечтал, — чтобы отец мой был человеком спокойным, трудолюбивым и, по возможности, малопьющим. Я хотел, чтобы отец был человеком простым и заурядным. Я мечтал разговаривать с ним о бесполезных вещах, я хотел обсуждать с ним футбол и играть в шахматы, но он не понимал. Он думал, что я жду от него кресла министра энергетики. И круг замыкался. Я хотел, чтобы он стал человеком, и он — чтобы человеком стал я. Я ненавидел и любил его, он ненавидел и любил меня. Мы забирались в тупик. Я считал его ничтожеством, и он не делал ничего, чтобы изменить мое мнение. Вместо этого он присылал сообщение:

«Треть дома принадлежит тебе — оплати хотя бы треть квартплаты в этом месяце».

Господи, думал я, господи, что же с ним произошло? Что должно произойти с человеком, чтобы он стал подобен ничтожеству? Как мужчина в шестьдесят с лишним лет может позволить себе писать такие сообщения сыну? Как он, отец мой, человек, который должен был быть для меня примером, может позволить себе писать нечто подобное? Как может он, мужчина, в шестьдесят лет выпрашивать деньги на треть квартплаты? Как может родиться замысел такого письма? Как может он, думал я, здоровый мужик смириться с тем, что его друзья звонят мне и просят о помощи для него? «Саша, ты бы не забывал отца — он все-таки вырастил тебя». Как?!

Отец ждал, что каждый месяц, исправно, я буду передавать ему деньги, которые позволят беззаботно смотреть программы, что я пишу. Мой отец не хотел работать. Ни в коем случае. Совсем. Он умел только строить из себя крутого парня, рассказывать, что когда-то у него было много денег, и обвинять меня во всех своих несчастьях.