Занавес приподнят

Канарис и Остер понимали друг друга с полуслова, придерживались единой, совместно выработанной позиции, стремясь к одной цели: отвести кулак вермахта от западных стран, направить его на большевистскую Россию, избавить Германию от нацистских правителей, этой шайки безродных выскочек и проходимцев с уголовным прошлым, стяжателей и карьеристов, садистов и шизофреников, узурпировавших бесспорное право высших слоев немецкого общества на власть в государстве.

Канарис и Остер то и дело возвращались к Советской России, к политике ее деятелей, к мощи ее армии. Неожиданно глава абвера сказал:

— Русский медведь испокон веков известен своей неповоротливостью, хотя сюрпризы необычайной оперативности, энергичности и решительности он нет-нет да и преподносит миру… Это тоже факт! И пожалуй, никакой другой народ не дает столько примеров курьезов и головотяпства, сколько русские. Мы и это знаем… И тем не менее мне рассказывал итальянский генерал Монти, присутствовавший на маневрах русских в качестве гостя вместе с другими военными атташе и представителями ряда государств, как в течение десяти минут был выброшен десант на парашютах и две тысячи пятьсот красноармейцев приземлились с полной боевой выкладкой, с ходу открыв огонь из автоматических винтовок!

— Знаю, — подтвердил Остер. — Осенью тридцать пятого года это было… Под Киевом.

— Вот вам и «русский колосс на глиняных ногах»…

— Верно, герр адмирал… Однако согласитесь и вы, что все это имело место до проведенной большевиками чистки в армии и в государственном аппарате!

— Именно это я и имел в виду, когда говорил об оттяжке Сталиным времени! — поспешил Канарис ответить. — Этот азиатский монах в своей неизменной гимнастерке немногословен, но поступает продуманно и, как правило, довольно загадочно…. Кстати, вы слышали когда-нибудь его выступления?

— Нет.

— Очень любопытно! Он никогда не кричит, не размахивает кулаками, не позирует и не выходит из себя, как наш евнух. Говорит тихо, сдержанно, однако его слышит весь мир… Что касается англичан, то они и здесь глубоко ошибаются, недооценивая сегодняшние возможности большевиков, которые завтра уже будут совершенно иными…

Начальник абвера и его заместитель действовали рука об руку, с той лишь разницей, что адмирал Канарис отлично подставлял «шары», а его ближайший сподвижник столь же отлично загонял их в «лузы».

Полковник Ганс Остер был человек конкретного дела. Он не замедлил довести до сведения англичан все, что подсказал ему адмирал, а вслед за этой информацией, с его же благословения, переправил небезызвестной «ювелирной фирме» копию досье на Рейнгардта Гейдриха…

Реакция Лондона на эту информацию, содержавшую настойчивый совет санкционировать и поддержать начальника абвера и его единомышленников в намерении устранить Гитлера, последовала не скоро и в форме, весьма неожиданной. Не сразу там пришли к заключению, что Вильгельм Канарис остается верен «фирме» и если порою выходит из-под контроля, поступает вопреки интересам Британии, то к этому его вынуждает главным образом деятельность начальника главного имперского управления безопасности обер-группенфюрера СС Рейнгардта Гейдриха, человека влиятельного в рейхе и более, чем кто-либо в национал-социалистской верхушке, опасного для Соединенного Королевства.

Джентльмены из «фирмы» и прежде знали о таких качествах Гейдриха, как поражающая работоспособность и необузданный карьеризм, незаурядные организаторские способности и склонность к авантюрам, истинно немецкая педантичность и изощренное изуверство, жажда власти, славы и гиперболическая трусость, боязнь за собственную шкуру и поэтому экзальтированная преданность национал-социализму. Эта общая характеристика теперь была подкреплена документальными материалами, состоявшими из фотокопий личного дела начальника главного имперского управления безопасности третьего рейха, доставленного в Лондон по каналам, известным только главе абвера и его заместителю.

Теперь в массивных сейфах «фирмы» хранились «на всякий случай» данные о происхождении не далее как прадеда Гейдриха от матери-еврейки документы о воровских и прочих аморальных проделках обер-лейтенанта Рейнгардта Гейдриха, за которые офицерский суд чести изгнал его некогда из военно-морского флота Германии.

Английские политики на этот раз не сочли возможным, как прежде, категорически отвергнуть альтернативную постановку Канарисом вопроса о возможности ускорить поход вермахта на Восток. Они еще не потеряли веры в неоднократные клятвенные обещания Адольфа Гитлера обрушиться на Россию, хотя и не были настолько слепы, чтобы не видеть, как над их головами сгущаются грозовые тучи настоящей, а не игрушечной, или так называемой «странной», войны.