Занятные истории

Слыша жалобы молодых людей на слабость желудка, он, улыбаясь, говорил:

– А я так, бывало, не давал ему спуску. Если чуть он задурит, то я и наемся вдвое, – там он себе как хочешь разделывайся.

* * *

Иногда рассеянность его доходила до того, что он клал в свой карман, вместо носового платка, все, что ни попадалось в руки, свое или чужое. За обедом сморкался он иногда то в чулок, то в чепчик, которые вытаскивал из своего кармана. Перчаток он никогда не носил, ни зимою, ни летом, считая их бесполезною роскошью: «Я вечно их теряю, – говорил он, – да и руки у меня не зябнут».

* * *

Однажды Крылов ел в биржевой лавке устрицы и, по окончании завтрака, хотел расплатиться, но не нашел кошелька, который забыл дома.

– Ну, мой милый, – сказал он половому, – со мною случилась беда: я не взял с собою денег, – как быть?

– Ничего, сударь, ничего, не извольте беспокоиться, – мы подождем.

– Да разве ты знаешь меня?

– Да как не знать вас, батюшка, Иван Андреевич, вас весь свет знает.

* * *

Гнедич, сослуживец, вседневный собеседник и добрый товарищ Крылова, оставив службу, получил по особому назначению государя 6000 рублей пенсии. Вдруг Крылов перестал ходить к нему и, встречаясь в обществе, не говорил с ним. Гнедич, да и все видевшие эту внезапную перемену в Крылове, не постигали, что бы это значило. Так прошло около двух недель. Наконец, образумившись, Крылов приходит к Гнедичу с повинной головой.

– Николай Иванович! Прости меня!

– В чем, Иван Андреевич? Я вижу только холодность и не постигаю тому причины.

– Так пожалей же обо мне, почтенный друг! Я позавидовал твоей пенсии и позавидовал твоему счастию, которого ты совершенно достоин. В мою душу ворвалось такое чувство, которым я гнушаюсь.

Гнедич кинулся к нему на шею, и в ту же минуту все прошлое было забыто.

* * *

Однажды в обществе, где находился и Крылов, говорили о богатстве А. И. Яковлева, имевшего более шести миллионов годового дохода.

– Это уж чересчур много, – сказал Крылов, – все равно, если б я имел для себя одеяло с лишком в 30 аршин[22].

* * *

У Крылова над диваном, где он обыкновенно сидел, висела, сорвавшись с одного гвоздика, наискось по стене, большая картина в тяжелой раме. Кто-то заметил ему, что гвоздь, на котором она еще держалась, непрочен и что картина когда-нибудь может упасть и убить его.

– Нет, – отвечал Крылов, – угол рамы должен будет в таком случае непременно описать косвенную линию и минует мою голову.

* * *

По совету докторов Крылов ежедневно гулял. В дождливое и ненастное время он избирал для прогулок второй ярус Гостиного двора, который обходил несколько раз. В то время сидельцы обыкновенно самым назойливым образом зазывали прохожих в свои лавки. Однажды они жестоко атаковали Крылова.

– У нас самые лучшие меха! Пожалуйте! Пожалуйте! – и почти насильно затащили его. Он решил их проучить и сказал:

– Ну, покажите же, что у вас хорошего?

Сидельцы натаскали ему разных мехов. Он развертывал, разглядывал их и говорил:

– Хороши, хороши, – а есть ли еще лучше?

Притащили еще.

– Хороши и эти, да нет ли еще получше?

Еще разостлали перед ним множество мехов.

Таким образом он перерыл всю лавку.

– Ну, благодарю вас, – сказал он наконец, – у вас много прекрасных вещей! Прощайте!

– Как, сударь? Да разве вам не угодно купить?

– Нет, мои друзья, мне ничего не надобно; я прохаживаюсь здесь для здоровья, и вы насильно затащили меня в вашу лавку.

Не успел он выйти из этой лавки, как сидельцы следующей подхватили его:

– У нас самые лучшие товары, пожалуйте-с! – и втащили его в свою лавку.

Крылов таким же образом перерыл весь их товар, похвалил его, поблагодарил торговцев за показ и вышел. Сидельцы следующих лавок, перешептываясь между собой и улыбаясь, дали ему свободный проход. С тех пор Крылов спокойно и свободно прогуливался по Гостиному двору и только отвечал на учтивые поклоны и веселые улыбки своих знакомых сидельцев.

* * *

Раз, в смежном с квартирой Крылова доме случился пожар. Люди Крылова, сообщив ему об этом, бросились спасать разные вещи и неотступно просили, чтобы он поспешил собрать свои бумаги и ценные предметы. Но он, не обращая внимания на просьбы, крики и суматоху, не одевался, приказал подать себе чай и, выпив его не торопясь, еще закурил сигару. Кончив все это, он начал медленно одеваться; потом, выйдя на улицу, поглядел на горевшее здание и, сказав: «Не для чего паниковать», возвратился на свою квартиру и улегся преспокойно на диван.

* * *

Крылов был хорошо принят в доме графини С.В. Строгановой и часто там обедал. Столовая графини отличалась роскошным убранством; а над самым обеденным столом висела громадная люстра, украшенная крупными хрустальными подвесками старинной работы; на гранях их самыми разнообразными радужными цветами играли солнечные лучи, что производило большой эффект.