Занятные истории

Государь обещал прислать своего товарища для показа Петербурга и окрестностей, а затем и для того, чтоб свести помещика во дворец.

Действительно, на другой день приехал к помещику флигель-адъютант государя и целую неделю показывал ему все достопримечательности столицы, а потом пригласил приехать во дворец к мнимому товарищу. Помещик благодарил, но сомневался.

– Да как же я пойду к нему, если я фамилии его не знаю.

– Это ничего: подъезжай, брат, прямо ко дворцу и на первый вопрос «кто ты такой?» отвечай, что китайский император.

Помещик захохотал и на следующий день был во дворце. Внутренний караул встретил его барабанным боем, отдав ему честь. Помещик испугался, его насилу ввели в кабинет государя, еще неодетого в то время.

– Что вы наделали? – сказал ему помещик, – за такие шутки нас с вами в Сибирь сошлют, и мне не удастся видеть царя.

– Неужели ты думаешь, что Николай такой строгий?

Помещик стоял на своем.

– Прикажите-ка для успокоения подать водки, – сказал он.

Водку подали. Помещик приободрился, а тем временем государь облекся в полную парадную форму и повел помещика к императрице, которой представил его, сказав:

– Саша, рекомендую тебе нового китайского императора.

Помещик раскашлялся, подбежал к ручке и стал с восхищением говорить, что отродясь не видел такого шутника, но все-таки боялся, как бы не узнал Николай Павлович. Помещик был в ударе и вел самый непринужденный разговор с государем и государыней, рассказывая о соседях, о губернской знати, о сплетнях, обнаружив чисто русскую душу – нараспашку. Подали завтрак, который шел очень оживленно, но когда в конце официант на какое-то приказание государя доложил: «Исполнено, Ваше императорское Величество», – помещик прозрел. Он упал на колени и просил у государя прощения.

– Не только не сержусь, но и очень рад. Садись. Кончай завтрак, а поедешь к своим, расскажешь, что не только видел русского царя, но даже с ним и его семейством завтракал, – успокоил его государь.

Теперь язык у помещика прилип к гортани. После завтрака он откланялся и уехал к себе в гостиницу. А когда на другой день за ним послали, чтобы он явился во дворец, то его уже не оказалось. Быстро собрав свои пожитки, он укатил в Саратовскую губернию.

* * *

На другой день после возмущения 14 декабря один из заслуженных и очень уважаемых императором Николаем генералов явился во дворец в полной парадной форме, сопровождаемый молодым офицером, который, без эполет и без шпаги, шел за ним с поникшей головой. Генерал просил доложить Его Величеству, что привел одного из участников вчерашних печальных событий. Его тотчас пригласили в кабинет.

– Государь, – сказал генерал, едва удерживая слезы, – вот один из несчастных, замешанный в преступный заговор. Предаю его заслуженному наказанию и отныне отрекаюсь признавать его своим сыном.

Тронутый таким самоотвержением и доказательством преданности, император отвечал:

– Генерал, ваш сын еще очень молод и успеет исправиться… Не открывайте передо мной его вины. Я не желаю ее знать и предоставляю вам самому наказать его.

* * *

Император Николай Павлович любил иногда прогуливаться по Большой Морской. В одну из таких прогулок он повстречался с командиром егерского полка бароном С, которого считал одним из усерднейших служак. Барон этот был, между прочим, страстный любитель певчих птиц. Соловьев и канареек у него было всегда штук по 50. Целые дни барон С. возился с этими птицами. Государь, впрочем, об этой страсти барона С. к птицам ничего не знал.

При встрече с императором барон С., конечно, стал во фронт.

– Ну, что? Как твои питомцы? – спросил Николай Павлович, остановившись перед бароном С.

– Старые поют, молодые учатся, Ваше императорское Величество, – залпом ответил барон, зная любовь императора к лаконическим ответам.

– Значит, у тебя весело? Отлично. Я завтра приеду к тебе, в 9 часов утра, смотреть твоих питомцев.

– Слушаюсь, Ваше императорское Величество! Чтобы Вашему Величеству не трудиться, не прикажите ли, я привезу их в Зимний дворец рано утром.

– Как, привезешь их!? – изумленно спросил император.

– В клетке, в открытой коляске.

– Да ты, барон, в уме?

– В полном здравии и уме, ибо, в противном случае, не имел бы счастья быть генерал-майором моего государя и повелителя, императора Николая Павловича.

– Да как же ты решаешься моих солдат в клетках возить? Что они, птицы, что ли?

– Солдаты не птицы, а птицы не солдаты, Ваше Величество! Я не солдат собираюсь сажать в клетки, а питомцев моих.

– Да кто же твои питомцы?

– Соловьи и канарейки, Ваше Величество.

– Да ведь я тебя про солдат спрашиваю.

– Солдаты не мои питомцы, а питомцы Вашего императорского Величества! – бойко ответил барон С.

Государь милостиво улыбнулся и, дружески хлопнув барона С. по плечу, сказал:

– Однако смотри, ты со своими питомцами не забудь и о моих питомцах.

* * *