Занимательная ботаника

Зато и артисты Художественного театра любили А. В. за его жизнерадостность, остроумие, любовь к красоте и правде жизни. В. И. Немирович-Данченко, который часто ездил за границу, всегда в Берлине навещал больного А. В. Цингера и, делясь потом своими впечатлениями, всякий раз высказывал удивление тому, что, когда бы к Цингерам он ни пришел, всегда у них столкнется с какими-то новыми умственными интересами: то из области математики и физики, то из литературы, то разговор вращается вокруг замечательных раскопок гробниц египетских фараонов и т. д.

Как-то в одном из писем к Владимиру Ивановичу А. В. писал, что он где-то прочел, будто бы некоторые ранние рассказы А. П. Чехова печатались без подписи автора. А. В. указывает специалиста по творчеству Чехова, торопит непременно его разыскать в Москве, чтобы отличить чеховские рассказы от не чеховских.

Он, больной и испытывавший сильные боли из-за окостенения позвоночника, находил и энергию, и живой интерес писать о Чехове, о театре, о литературе, об искусстве. Это было в то же примерно время, когда А. В. писал и свою «Занимательную ботанику».

В свое время А. В. ревностно посещал все художественные выставки, отлично знал «передвижников» и восхищался ими. Хорошо зная лучшие картинные галереи Европы, все великие творения Рафаэля, Леонардо да Винчи и Тициана, он, тем не менее, выше всего ставил русское реалистическое искусство, высоко ценя полотна Репина и Маковского, Сурикова и Шишкина, Васнецова и Саврасова, Левитана и Айвазовского.

И все-таки, несмотря на такие широкие интересы, которые лежали в самых различных областях науки и культуры, А. В. прежде всего был ученый-физик и педагог. Об этом, и только об этом, он думал каждый день и час, где бы он ни был. В своей памяти он нанизывал на тонкую нить мысли все те факты, с которыми он сталкивался в самых различных сторонах своей жизни, и отбирал из них в первую очередь то, что он смог бы использовать потом как физик для своих доказательств. Вот почему в его «Задачнике по физике» нашли отражение и быт, и музыка, и природа, и литература, и история и т. д.

Однако он очень много сделал и для советской ботаники, создав свою «Занимательную ботанику». Между прочим, он не раз вспоминал в наших беседах о том, как профессор физики Московского университета П. Н. Лебедев, приветствуя К. А. Тимирязева в 1913 г. в день его 70-летия, сказал ему:

– Мы, физики, считаем вас физиком!

Это очень понравилось Клименту Аркадьевичу; он даже упоминал об этом в одном из своих выступлений.

Обращаясь теперь к памяти А. В. Цингера, мы, ботаники, с полным правом, перефразируя лебедевские слова, можем сказать:

– Мы, ботаники, считаем физика Цингера б о т а н и к о м!

С. С. Станков

Примечания

1

Кауфман Николай Николаевич (1834–1870) – ботаник, специалист в области флористики, один из первых ботанико-географов Российской Империи. В области своей науки Кауфман занимался преимущественно морфологией и систематикой. Научные работы его были посвящены в основном московской флоре (http://ru.wikipedia.org/). – Прим. изд.

2

Навашин Сергей Гаврилович (1857–1930) – цитолог и эмбриолог растений, основатель научной школы, академик АН СССР (1925; академик РАН с 1918) и АН Украины (1924). Открыл двойное оплодотворение (1898) у покрытосеменных растений. Заложил основы морфологии хромосом и кариосистематики (http://mega.km.ru/). – Прим. изд.

3

Литвинов Дмитрий Иванович (1854–1929) – русский советский ботаник, флорист и ботанико-географ, учёный хранитель Ботанического музея Академии наук (с 1898 г. до конца жизни). Предложил гипотезу о реликтовом характере горных боров (сосновые леса на меловых горах) Европейской России (http://biogeografers.dvo.ru/pages/0160.htm). – Прим. изд.

4

Недотрога (Impatiens noli tongere) из семейства Бальзаминовых (Balsaminaceae).

5

Никитский ботанический сад был заложен в имении героя войны 1812 князя Н. Н. Раевского. Однако своего расцвета парк достиг к середине XIX века. Разбивка парка произведена при участии известного художника-пейзажиста проф. Ю. Ю. Клевера и ученого-садовода Э. А. Альбрехта. Посадку растений и уход за ними осуществлял видный ученый-садовод Энко. Основой для создания парка послужили естественные южнобережные леса (можжевельник высокий, терпентинное дерево, дуб пушистый, ясень остроплодный, клен полевой и ряд других). В настоящее время в парке на 70 га имеется свыше 200 видов и форм деревьев и кустарников, среди которых главное место занимают иноземные породы (http://www.geocaching.su/pn=101&cid=2216). – Прим. изд.

6