Занимательная философия. Учебное пособие

Но самая главная ошибка — смешение абсолютного с относительным. Нет оснований считать капиталистический строй идеальным. Его недочеты очевидны. Достаточно вспомнить безработицу. Но при сопоставлении капитализма и социализма необходимо было показать, что социализм не приведет общество к положению еще более худшему, чем то, к чему может привести капитализм. Ничего этого нет ни у Маркса и Энгельса, ни у их последователей. Но об этом говорили другие философы. Вот что писал английский философ Герберт Спенсер в 1891 г., т. е. тогда, когда еще был жив Ф. Энгельс: «Помимо регулятивного аппарата, какой необходим и в нашем обществе для обеспечения национальной защиты, общественного порядка и личной безопасности граждан, в социалистическом строе должен быть еще регулятивный аппарат, заведующий всеми видами производства и распределения, в том числе распределением долей всевозможных продуктов между отдельными местностями, рабочими учреждениями и лицами». Далее Спенсер говорит о том, что этот аппарат будет все более раздуваться, привлекая в себя все большее число чиновников различного типа и ранга. «Представьте себе все это и задайте себе вопрос: каково же будет положение простых рабочих? Уже теперь на континенте, где правительственные организации лучше выработаны и распоряжаются более властно, чем в Англии, слышны вечные жалобы на тиранический характер бюрократии, на высокомерие и грубость ее представителей… Что произойдет, когда разные части этой огромной армии чиновников, объединенной интересами, общими всем правителям, интересами власть имущих по отношению к подвластным, будут иметь под рукой необходимую им силу для обуздания всякого неповиновения, выступая притом в роли „Спасителей общества?“ (От свободы к рабству. Соч., часть 1. Спб, 1899).

Не правда ли, поразительно насколько точно Г. Спенсер предвидел будущее социализма! И не один только Спенсер! Как же отвечали марксисты своим критикам? Очень просто, они опровергали их с помощью уже известной нам логической ошибки — „argumentum ad hominem“. Это называлось вскрытием „классовых корней“. Любой критик социализма объявлялся буржуем, выражающим интересы капитала. Этого считалось достаточным, чтобы не отвечать критикам по существу. Ну, а после завоевания власти пускался в дело еще более действенный аргумент — ad baculum[89]. Не согласен, значит, ты сам защищаешь интересы капитализма, и если тебя за это не расстреляют то твое место в ГУЛАГе!». (Из книги А. И. Уемова «Основы практической логики с задачами и упражнениями»)

Особенности русской революции 1917 года и ее уроки

Революция разрушительна как ледоход и в то же время как ледоход освобождает реку от сковывающего ее льда.

Общество существует в определенных рамках и если в результате его развития рамки начинают стеснять его, оно начинает ломать их и вот эта ломка называется революцией.

Я не отделяю октябрь от февраля. Это фактически был единый революционный процесс, который продолжался еще много-много лет.

Прошло уже свыше ста лет. Это большое расстояние, даже по историческим меркам. И мы видим: революция грандиозная, оказавшая гигантское влияние на ход мировой истории.

Революции в Нидерландах, в Англии 17-го века и во Франции конца 18 века протекали в парадигме повышения градуса индивидуализма, права частной собственности, других индивидуальных прав человека… Их называли буржуазными революциями.

Великая русская революция протекала прямо противоположным образом, в парадигме повышения градуса коллективизма, противопоставления общего блага частной пользе и даже уничтожения частной собственности. Поначалу она шла стихийно, в чем-то повторяя путь западноевропейских революций. Завершилась же радикальным Октябрьским переворотом, как идеологическая революция, нацеленная на построение коммунистического, гиперколлективистского общества, на уничтожение частной собственности.

Этот опыт великой русской революции был в чем-то положительным, в чем-то отрицательным. Однозначной оценки здесь быть не может. На примере этой революции, 73-х лет ее осуществления человечество испробовало путь создания коллективистского общества, для которого неприемлем институт частной собственности. Опыт оказался, в конечном счете, неудачным.

Но можно ли на этом основании утверждать, что годится прямо противоположный путь — построения общества, основанного на приоритете частной собственности, на приоритете индивидуальных прав человека? Нет, нельзя! Этот путь тоже полон отрицательных эффектов вплоть до саморазрушения в результате депопуляции. Индивидуалисты не воспринимают жизнь индивида как звено в цепи жизни рода. Индивидуализм в принципе не приемлет идеологии продолжения рода. А без продолжения рода нет будущего. Коренная Европа и белая часть Америки вымирают.