Занимательная философия. Учебное пособие

Маленький мальчик осознал, насколько большой силой обладали его слова. Он посмотрел на отца и сказал: «Надеюсь, ты простишь меня за те дыры, что я оставил в тебе?»

«Конечно же, я прощаю тебя», промолвил отец.

Звери против ювенальной юстиции

Сама природа подсказывает, что ювенальная юстиция в ее нынешнем виде — извращение.

Эти фото были сняты в зоопарке Симферополя.

Мама-медведица, разозлившись на своего отпрыска, загнала его в угол, затем схватила малыша за шею и стала трясти его.

После воспитательных процедур, 240-килограммовая мама ласково обняла своё ненаглядное дитятко.

Источник: htty://svetlana-biju. liveiournal. сот/3 7536. html

Мой комментарий

Ювенальная юстиция в ее нынешнем виде (2018-й год) означает на практике — недоверие природе, родительским инстинктам и вытекающее из этого поощрение произвола государственных чиновников. И еще: ювенальная юстиция означает предпочтение права — морали, внешних регуляторов поведения человека — внутренним.

Духовно или материально?

* * *

Что есть истина?

(Христос и Пилат. Картина Н. Н. Ге)

Дух и/или Материя Борец за идею и/или Эпикуреец

Нищий телом и/или Нищий духом

Страдание и/или Наслаждение

Платон и Аристотель

Фрагмент картины Рафаэля «Афинская школа»

Если вспомнить разграничение всех философов на материалистов и идеалистов, то можно сказать, что Аристотель фактически высказал основную мысль материализма, т. е. что дух не может существовать вне материи (в противоположность Платону, который утверждал обратное). Эта борьба двух направлений длится вот уже почти две с половиной тысячи лет: идеалисты выступают за то, что духовное — особая субстанция, существующая независимо от материального и управляющая им; а материалисты и близкие к ним философы утверждают, что идеальное — продукт особым образом организованной материи и существует лишь в связи с материальным. Платон и Аристотель как бы воплощают эту борьбу указанных направлений мысли. В известной картине Рафаэля «Афинская школа» Платон показывает на небо, а Аристотель — на землю.

О фразе Чака Поланика «Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу»

Сергей Е. (мой бывший студент):

Хотелось бы узнать Ваше мнение по поводу фразы Чака Паланика из популярной книги «Бойцовский_клуб»: «Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу». Насколько она кажется верной вам? Очень уж она похожа на фразу китайского философа Лао-Цзы: «Обретешь легкость тогда, когда избавишься от привязанности к тому, что имеешь. Обретешь свободу движений тогда, когда утратишь связь с тем, кто тебя породил».

Сережа! Разочарую Вас. Фраза Поланика относится к разряду парадоксальных высказываний, которые в XX веке стали очень модными. Я же плохо отношусь к ним и написал даже книжку «Парадоксы и парадоксальное мышление» с подзаголовком «Нелепость и идиотизм парадоксального мышления». Фраза Паланика напоминает мне фразу «Свободен, наконец-то свободен!», сказанную об убитом Мартине Лютере Кинге, борце за права негров.

Если она точно переведена на русский, то, с одной стороны, заурядна и, с другой, нелепа. Давно уже (вспомним хотя бы киников Древней Греции) некоторые люди полагали, что чем меньше мы имеем (вещей, знаний, желаний), тем более свободны и счастливы. Здесь свобода отождествляется с независимостью. Ведь чем меньше вещей и желаний мы имеем, тем более независимы от них. С одной стороны, вроде бы логично. А с другой, если бы свобода заключалась только в независимости, то тогда мы были бы наиболее свободными, будучи покойниками. Ведь покойники ничего не желают и не имеют. Да, независимость — важная характеристика свободы, но не единственная! Она умеряется-дополняется другой, позитивной, характеристикой свободы, которая выражается в возможности выбора, в самостоятельности, в возможности следовать своим желаниям, в способности добиваться своих целей и т. п.

В свободе существует определенная диалектика независимости и зависимости. Только независимость — пустота небытия, бомжатничество, смерть. Только зависимость — рабство.

Вот из соединения этих полярно противоположных начал и возникает свобода.

Другие (восточные) высказывания также односторонни и поэтому ложны, как и первая[52].

Эта направленность на понимание свободы как на отсутствие или разрыв связи с чем или кем-либо феноменально идиотична. Есть связь и связь. Есть связь, которая лишает нас свободы, а есть связь, которая только и делает нас свободными.