Занимательная философия. Учебное пособие

Сколько же, однако, глупых высказываний бродит по земле! А вы, молодые, ловитесь на их блеск, как мотыльки, летящие на огонь.

_______________

На сайте Ответы@Май. Кш был задан такой вопрос:

Свобода — это когда ты ничем не связан с миром, в котором находишься?

МОЙ ОТВЕТ

Вопрос некорректный. Свобода, если говорить кратко, — это ВОЗМОЖНОСТЬ ВЫБОРА, притом не всякого, а такого, который ведет к новой возможности выбора. Свобода — сложное переплетение зависимости и независимости, ограничений и выхода за пределы ограничений. Думать, что свобода — это только независимость (от чего-либо) — глупость. Бывают такие зависимости, которые обеспечивают бОлыпую свободу, т. е. бОльшую возможность выбора. Например, взаимозависимость мужа и жены. Вне этой взаимозависимости ты не можешь обеспечить полноценное продолжение рода, дление жизни во времени, а, следовательно, возможность продолжать возможность выбора. Свобода, как и жизнь в целом, имеет свои рамки, ограничения, свою меру. Думать, что свобода — безразмерная величина, ничем не ограничивается, значит ничего не понимать в ней.

О так называемом парадоксе свободы

К. Поппер следующим образом описывает этот парадокс: «Так называемый парадокс свободы показывает, что свобода в смысле отсутствия какого бы то ни было ограничивающего ее контроля должна привести к значительному ее ограничению, так как дает возможность задире поработить кротких. Эту идею очень ясно выразил Платон, хотя несколько иначе и совершенно с иными целями»[53].

В другом месте К. Поппер пишет: «Этот парадокс (свободы — Л.Б.) может быть сформулирован следующим образом: неограниченная свобода ведет к своей противоположности, поскольку без защиты и ограничения со стороны закона свобода необходимо приводит к тирании сильных над слабыми. Этот парадокс, в смутной форме восстановленный Руссо, был разрешен Кантом, который потребовал, чтобы свобода каждого человека была ограничена, но не далее тех пределов, которые необходимы для обеспечения равной свободы для всех»[54].

Как видим, К. Поппер следует И. Канту в понимании парадокса свободы. Между тем уже Гегель подверг критике указанный кантовский тезис. Он писал: «… нет ничего более распространенного, чем представление, что каждый должен ограничивать свою свободу в отношении свободы других, что государство есть состояние этого взаимного ограничения и законы суть сами эти ограничения. В таких представлениях, — продолжает он критику, — свобода понимается только как случайная прихоть и произвол»[55]. В самом деле, если свободу понимать только в негативном смысле, как то, что надо ограничивать, она неизбежно сближается с прихотью-произволом.

Именно такое понимание свободы присутствует в известной французской легенде. В ней рассказывается о суде над человеком, который, размахивая руками, нечаянно разбил нос другому человеку. Обвиняемый оправдывался тем, что его никто не может лишить свободы размахивать своими собственными руками. Судебное решение по этому поводу гласило: обвиняемый виновен, так как свобода размахивать руками одного человека кончается там, где начинается нос другого человека.

Насколько распространено это понимание — можно судить по такому факту: Н. Ю. Сенкевич при вступлении в должность генерального директора телеканала НТВ заявил на прессконференции 25 января 2003 г.: «Лично гарантирую, что никаких ограничений свободы слова на канале НТВ не будет». Это популистское и утопическое заявление.

Косвенно такое понимание свободы присутствует в следующем высказывании, которое фигурирует в романе Джеймса Джойса «Портрет художника в юности»:

«Мне представляется, что никакой свободной мысли не существует, поскольку всякое мышление должно быть подчинено собственным законам и ограничено ими».

Из этой фразы Джойса следует, что писатель противопоставляет свободу и законосообразность, свободу и ограничения. Где подчинение законам, где ограничения — там нет свободы…

При желании любое взаимодействие одного человека с другим можно изобразить как недопустимое ограничение свободы. Например, брак, супружество. Некоторые со страхом думают о заключении брака, так как воспринимают супружеские узы почти как тюремное заключение, как лишение свободы.

Л. Н. Толстой, к сожалению, отдал дань такому представлению о браке. Вот что пишет И. А. Бунин в «Освобождении Толстого»: «Тогда жил в толстовской семье в качестве учителя детей некто Лазурский, впоследствии профессор Новороссийского университета, который рассказывал мне, как однажды Софья Андреевна говорила с ним о „Крейцеровой сонате“, когда вдруг вошел Толстой.

— О чем это вы? — сказал он. — О любви, о браке? Брак — погибель. Шел человек до поры до времени один, свободно, легко, потом взял и связал свою ногу с ногой бабы.

Софья Андреевна спросила:

— Зачем же ты сам женился?

— Глуп был, думал тогда иначе.