Занимательная физика. Книга 2

«Значение такого двигателя поистине громадно. Раз сделанная затрата на его приобретение обеспечивала для владельца почти даровое получение механической энергии, а, стало быть, – и всех видов энергии: света, тепла, электричества. Паровые машины упразднялись, морские суда получали возможность плавать бесконечно долго. Добыча каменного угля как источника энергии становилась ненужной, и уголь шел только для получения из него химических продуктов. Земледелие получало такую дешевую силу, что можно было орошать поля из самых дальних рек и озер. Передвижение и транспорт грузов удешевлялся до невероятия.

Словом, не было стороны жизни, которую не затронуло бы широкое распространение нового двигателя.

Петрова забросали предложениями. Составилась солидная компания для постройки двигателей. Но в самый разгар устройства завода Петров заболел тифом. Сначала это не вызвало никаких затруднений, но материал ширм был известен только больному, скоро впавшему в бред и затем умершему.

Блестящие надежды отдельных лиц и всего человечества сразу разбились. Остался только верный путь к решению задачи».

Еще одно разочарование

Вечный двигатель, с идеей которого мы только что познакомились, по-видимому, не похож на ребяческие выдумки прежних искателей магнитного «perpetuum mobile». Между этим проектом и, например, двигателем честерского епископа огромная разница. Там ошибка сразу бросается в глаза, а здесь весь ход рассуждения как-будто правилен. Найдите только вещество, абсолютно непроницаемое для магнитных сил – и многовековая проблема вечного двигателя будет разрешена вами.

Так ли это? Действительно ли указанным путем может быть разрешена задача изобретения вечного двигателя, а следовательно, упраздняется и закон сохранения энергии? Ведь здесь перед нами не только «даровой» двигатель, использующий неистощимые запасы разлитой в природе энергии, а настоящий «вечный двигатель», творящий энергию из ничего!

Может ли это быть?

А если нет, то в чем же ошибка?

Ошибка кроется в предположении, будто бы для перемещения непроницаемой ширмы не потребуется никакой силы, будто работа, затрачиваемая на движение ширмы взад и вперед, ничтожна в сравнении с работой, развиваемой двигателем. А между тем здесь-то именно и кроется вся ошибка в ходе мыслей изобретателя! Впрочем, непроницаемую для магнетизма «ширму» нет вовсе нужды искать и изобретать – мы уже говорили о том, что мягкое железо почти не пропускает сквозь себя магнитных сил и может с успехом служить такой ширмой. Попробуйте, однако, двигать железную пластинку взад и вперед близ полюса сильного магнита, – вы убедитесь, что это вовсе не делается без затраты энергии! Если бы мы, пользуясь такой железной «ширмой», соорудили двигатель типа фантастического «Русского Богатыря», то должны были бы тратить на движение ширмы ровно столько же работы, сколько получали бы от самой машины. Никакого выигрыша сил не получалось бы. Так будет и с «ширмами» из всякого другого вещества, – если таковое удастся когда-нибудь найти. Ведь роль ширмы состоит не в том, что она уничтожает силу, а в том, что она целиком принимает действие силы на себя, не пропуская ее далее; а при этом условии передвижение ширмы требует такой затраты энергии, которая в точности должна равняться ее выигрышу в другой части машины.

Вы видите, что этот путь разрешения задачи «вечного двигателя» столь же обманчив, как и всякие другие фантастические способы добывать энергию без затрат ее в какой-либо другой форме.

Почти вечное движение

Для строгого математика выражение «почти вечное» не представляет ничего заманчивого. Движение может быть либо вечным, либо не вечным; «почти вечное» значит, в сущности, «не вечное». Но для практической жизни это не так. В Новой Зеландии, говорят, никто по закону не может купить участка земли в вечное владение, а только в аренду на 999 лет, после чего земля становится собственностью государства. Но разве «арендатор» такого участка не считает его своей вечной собственностью?

Многие, вероятно, были бы вполне удовлетворены, если бы получили в свое распоряжение не совсем вечный двигатель, а «почти вечный», способный двигаться хотя бы, например, тысячу лет. Жизнь человека коротка, и тысячелетие для нас все равно что вечность. Люди практического склада наверное сочли бы, что проблема вечного двигателя решена и больше не над чем ломать голову.

Таких людей я могу обрадовать сообщением, что 1000-летний двигатель уже изобретен и всякий может, при известной затрате средств, иметь у себя маленькое подобие вечного движения. Патент на это изобретение никем не взят, и секрета он никакого не представляет.