Занимательная геометрия (СИ)

Про неудачные попытки секса лучше было и вовсе не вспоминать. Тело отказывалось от подмены, так же, как и сердце.

Она бы уже, наверное, давно помирилась с Денисом. Его попытки выйти на разговор заметила, знала, что разыскивал её, что наводил справки… От коллег не укрылось его пристальное внимание, и её реакция — тоже. Нашлись и завистники, и доброхоты, мало что понимавшие, но усердно приносившие все сплетни и слухи…

Обида не позволяла. И гордость. Наверное, лишние вещи в отношениях, постоянно мешающие. Но она поняла это слишком поздно: когда перешла в другую фирму, и даже случайные встречи закончились. Остро не хватало знания, что Дэн где-то рядом. А самой позвонить или "нечаянно" встретиться… Страшно было. Вдруг, забыл уже? Вдруг, не интересно стало?

Все эти страхи проснулись, вместе с памятью об обидах, когда они лежали в постели, утомленные долгим днем, утомившие друг друга жадностью, так и не утоленной за это короткое время…

Сердце уже успокоилось, после сумасшедшего боя, дыхание выровнялось… Дэн лениво наматывал пряди её волос на палец и отпускал, разглядывая на свет…

А Вера снова думала. И опять становилось маетно…

— Денис?

— Ммм?

— Ты помнишь наш последний разговор по телефону?

Он вздохнул и неуловимо напрягся.

— Нет. Ни слова. Хотя, уверен: нехорошее что-то нес. Извиниться бы нужно, конечно… Вот только не знаю, за что конкретно.

— А просто так, не конкретно, сложно?

— Нет. Просто так — бессмысленно. Я же понимать должен, в чем виноват был… Осознать, исправиться, провести работу над ошибками…

— В тебе сейчас менеджер говорит, по — моему, а не настоящий Денис.

— Настоящий Денис хочет знать, что он такого натворил, чтобы больше не дурковать. На это мне хватило времени, угадывать устал…

— А по трезвому что ты тогда думал?

— Много всего нехорошего. Не хочу вспоминать…

— Ты сказал, что мы все одинаковые. И я ничем не лучше Дарины. Так же попользовалась и послала подальше. Такая же беспринципная предательница… — Сейчас выговаривать это было немного легче, чем тогда слышать. Но обида заворошилась опять…

— Вот я дурак-то… боже мой… Вер, прости меня. Пожалуйста. Я никогда так не думал, по — настоящему. — Очень проникновенный взгляд. И голос убедительно звучал. Хотелось поверить…

— А зачем говорил тогда, и обвинял, да и не раз еще?

— Хотел тебе сделать больно, так же, как ты мне. Подлая часть натуры вылезла. Стыдно мне, очень. Честное слово, Вер…

— Больше так не будешь делать?

— Я буду очень стараться не быть дураком. Всеми силами постараюсь. Но ты помоги мне, Вер, ладно? Я ж, иногда, сам не ведаю, что творю… Не от злости, а от глупости и от того, что тебя не понимаю.

Она не нашла, что ответить. Не совсем то услышала, что хотелось бы. Но… зато честно. А это для нее теперь стоило дорого…

А еще было главное: ощущение, что попала домой. Пусть в гостиничном номере, и город чужой был, и это краткое затишье, скорее всего, было временным. Но ни с кем еще она не чувствовала себя такой нужной, значимой и цельной. И все закидоны Дениса можно было перетерпеть ради этого, тем более — пообещал же стараться… А обещаний он не нарушал. Вера таких случаев не могла вспомнить…

На этом долгая история о том, как две точки, движущиеся по параллельным траекториям, неожиданно пересеклись в один момент времени, а потом расходились и снова встречались, вопреки всем законам геометрии, должна быть окончена.

Потому что началась другая, из области физики и астрономии, с законами движения планет вокруг солнц. Дэн считал, что центром его притяжения навсегда стала Вера. Она не соглашалась. Очень сложно, прожив столько лет независимо и самостоятельно, оказаться в эпицентре нескончаемых забот и переживаний. Зачастую смешных и надуманных, но оттого не менее серьезных и утомляющих.

Она привыкала долго, что Дэн хочет знать о ней все и всегда, вплоть до самых мимолетных мыслей. Но не жаловалась: когда-то сама потребовала, чтобы он спрашивал и слушал. Глупо было бы теперь сдавать назад.

Порою они сталкивались, так, что искры летели, а вокруг гремели фейерверки, гром и сверкала гроза. Обычно, притормозить хватало ума… нет, не Вере, а Денису. Видимо, наука была слишком жесткой до этого.

Впрочем, история вполне обычная для двух любящих людей с непростыми характерами, а от того — не стоящая нашего пристального внимания.

Эпилог

Даша нервничала. Сильно. Этот цыганский табор с двумя медведями, заполонивший всю проезжую часть и не дававший проехать нормально, безумно раздражал.

Городская ярмарка, чтоб её, каждый раз превращала центр в одну огромную пробку, которая расползалась до самых окраин. Бубны звенели, взметались вихрем танцующие юбки, медведи изображали нечто, похожее на дурацкую пляску…

А она опаздывала. Как и все предыдущие разы до этого. Ромка, похоже, и не замечал отсутствия матери, не торопился, не скучал. Готов был навечно остаться с Денисом и с… этой. Которая тоже вот — вот должна была родить. Может быть, тогда они отстанут от её, Дашиного ребенка, личного? Единственного, что у нее осталось от того, что считала счастьем?