Консисторский секретарь Гаврило Муратов судился в ярославской палате уголовного суда, а потом в правительствующем сенате, за взяточничество, как это видно из сенатского указа от 14-го мая 1789 года на имя ярославского и вологодского генерал-губернатора Кашкина.
Любопытна следующая «лихоимственная такса», установленная Муратовым, которая, конечно, не была постоянной, и повышалась или понижалась, смотря «по обстоятельствам» (сообщено Л. Н. Трефолевым):
За переведение из одной церкви к другой, более доходной, в пономари – 15 руб.
За оставление без штрафу за дерзкие слова (?) – 40 руб.
За назначение в дьяконы из дьячков – 25 руб.
За справку о назначении в пономари – 10 руб.
За представление к его высокопреосвященству к слушанию (?) – 5 руб.
За резолюцию на прошении (?) – 5 руб.
За обещание не показывать в ведомостях порочными – 50 руб.
За определение в приставы (?) – 7 руб. Да сверх сего холстины 37 аршин по цене на – 5 рублев.
Новым аристократом, каким-нибудь «графом» И. Г. Чернышевым насаждавшим con amore (с любовью, лат. – А.Г.) новыя заграничныя моды на счёт жены, родственницы императрицы и тоже «графини» Ефимовской, и на счёт казны, продавшей ему за 90 тысяч медные заводы, им же перепроданные казне обратно, в разорённом виде, за 700 тысяч.
Другой граф императрицы Елизаветы, П. И. Шувалов – не имел открытаго стола и поддерживал своё положение иным способом, «находя нужныя суммы для удовлетворения роскоши императрицы», – в качестве перваго финансиста того времени. Но и он, имея 400 тысяч руб. ежегоднаго дохода, ухитрился накопить на себе больше миллиона казеннаго долга.