Занимательная история

Общие совещания проходили в шикарном, отремонтированном зале на первом этаже по уровню обстановки схожему с увиденным мной в банке. Впоследствии так и оказалось – и тот, и этот делались для приема высокого московского руководителя, нашего и банковского председателя Совета директоров, настоящего хозяина и банка, и завода, а может и города. По выражению одного из гостей: «Четвертого человека в стране». Я не принимал этого всерьез, а напрасно, вполне мог произвести впечатление и обрести что-то серьезное, но не решился, нужно было подставить тех, с кем были какие-то отношения,

Первой поставленной задачей было сократить численность персонала с трех тысяч до, не смейтесь, 777 человек. Это не анекдот, просто уж очень всем нравится эта цифра, а как нетрудно понять начальники вышли из того же мира, что и все прочие обитатели великой и могучей. Штатку кромсали и так и эдак, но все равно выходило по меньшей мере на сотню больше. В итоге сделали как всегда – отчитались и утвердили 777 единиц, но фактически часть народа просто перевели в отдельные ООО-шки, создав самостоятельные для транспортного цеха и уборщиц, а часть оформили в созданное основное Общество с ограниченной ответственностью, куда и предстояло переводить ликвидность.

Сокращения не всегда шли гладко, но к тому моменту уже серьезно задерживали зарплату, да и ее уровень никак не соответствовал ближнеподмосковному, так что многие предпочли уйти по соглашению, а не качать права. С остальными договаривались индивидуально, но их было единицы. Председатель профкома делал серьезное лицо и обещал кары вселенские и проверки прокурорские, но быстро стух после визита в Банк.

Следующим настоящим заданием для меня было написание возражений по акту проверки финансового комитета московского правительства. Как я уже говорил, у завода были огромные долги Банку бенефициара, но кроме того был долг перед иностранным банкам за поставленное оборудование и долги перед правительством. Вот по этим долгам и был составлен акт, по которому нужно было срочно все выплатить, да еще и с сумасшедшими процентами.

Я проработал вопрос, подготовил зубастые возражения, провел разбор с представителем финансового комитета. Все это имело некоторый успех, но вот написанное мной письмо с предложением о погашение задолженности путем осуществления поставок продукции на объекты правительственных строек было встречено отповедью банкира: «Дурак ты, Дима. Кто де отдает долги? Пиши, чтобы отсрочили»,  к этому он прибавил как бы сам про себя: «Все положенное они уже получили…» Понимай как хочешь.

Иван Николаевич поприсматривался ко мне и пригласил к себе домой, в роскошный дом на вожделенной Рублевке. Отправились мы туда вместе на его новой «Волге», Виталий какими-то путями обменял часть продукции на две машины – черную для генерального директора старого акционерного общества и серую – для себя. Отставной полковник  добыл где-то правительственные номера и мы катались следующие пару лет с «непроверяйками». Сдали их новые хозяева, пришедшие после нас и в ГИБДД долго вспоминали эту историю, когда непонятные типы заплатили кучу денег за обычные «понтовые» цифры, не имеющие никакого значения, сдав сокровища недоступные областному аппарату, попавшее на обычное предприятие неведомыми силами связей нашего гендиректора.

С этими номерами была связана еще одна история, закончившаяся к счастью хорошо. Года через два после описываемых событий вместе с очередным гендиректором – пожилым технологом Владимиром Ильичем, также отметившимся в своей трудовой биографии на крупнейшем химпредприятие моего родного города, мы катили с работы домой по МКАДу. Машина, как я уже сказал, была черная представительская «Волга» ГАЗ-3102 с этими самыми номерами. При выезде на кольцевую я обратил внимание на милиционеров, как бы перекрывающих трассу, но Ильич и глазом не повел и выехал на шоссе.

Мне стало сразу как-то не по себе, потому что на 16-полосной трассе не было ни единого транспортного средства, за исключением уверенного в себе Владимира Ильича, полностью погруженного в себя. Когда я узрел позади солнечное сияние в виде правительственного кортежа из трех или четырех черных лимузинов в окружение машин сопровождения, то особо и не удивился. В одном из «Гелензвагенов» медленно опустилось окно и на нас пристально посмотрел серьезного вида человек в черном костюме, белой рубашке и галстуке. Я взмолился: «Ильич, да сбрось ты на фиг скорость, пристрелят же!» Не скажу, чтобы он особенно изменил траекторию, по крайней мере внешне никак не отреагировал, но играть в догонялки не стал и кортеж промчался по делам государственной важности, а мы в том же темпе поехали по своим делам, отдыхать после трудового дня.