Занимательная медицина. Средние века

Совершенно иной вид обрели при Бильроте больничные операционные. Он добился обеспечения всех врачей, кроме хирургов, необыкновенно чистыми белоснежными халатами, заменившими их обычные окровавленные сюртуки, причем это было сделано с таким расчетом, что халаты врачам можно было менять не только ежедневно, но и чаще того, после экстренных, скажем, дежурств, в зависимости от сложившихся обстоятельств.

Старания Бильрота вскоре принесли свои плоды. Смертность в его клинике резко снизилась, однако добиться полного искоренения случаев послеоперационной лихорадки все же ему не удавалось никак.

Да и как она вообще могла присутствовать! Виртуозный хирург, внедривший в практику массу новых сложнейших операций, о возможности которых раньше никто до него и не думал, – он чуть ли не до конца своих дней оставался в плену какой-то непонятной ему самому инерции.

К примеру, он никак не мог допустить, чтобы хирурги, эти явные аристократы среди прочих служителей древнегреческого и древнеримского бога Асклепия – Эскулапа, уподобились каким-нибудь парикмахерам из столичных салонов!

Зацикленный на подобного рода мыслях, сам Бильрот ни в коем случае не позволял своим хирургам входить в операционный зал в белых халатах. В святую святых в его клинике хирургам надлежало являться в самых лучших своих костюмах – нарядах, как на какой-нибудь торжественный, праздничный бал. Более того, он строго – настрого запрещал находиться там санитаркам, медсестрам, то есть – всем медицинским работникам, не имевшим подлинных врачебных дипломов.

В операционной хирургам предстояло священнодействовать только в компании со своими коллегами.

Такова была сила традиции, и ей не мог противодействовать даже сам великий Бильрот[20]…

* * *

Что же касается Листера, то вся его жизнь и в дальнейшем протекала в полнейшей безмятежности. Ему отведены были долгие годы, он прожил восемьдесят пять лет, причем последние двадцать пять лет провел в роли своеобразного свадебного генерала, совсем уединенно, в деревне, откуда лишь изредка наведывался в Лондон, и где его время от времени посещали различные делегации почитателей.

Автору этих строк не раз приходилось слышать восторженные рассказы одного из таких почитателей великого британского хирурга.

Помнится, это был уже совершенно старый врач, тоже в прошлом хирург, в свое время обучавшийся в Лионском университете. На учебу он отправился прямо из провинциального города Житомира.

Так вот, будучи еще первокурсником, ценой строжайшей экономии, накопив необходимые средства, он отправился в Лондон, а оттуда – в его ближайшие окрестности. Увиденного ему хватило затем на долгие годы, на всю, его собственную, далеко не простую жизнь. Здесь было все: и гражданская война, и нашествие петлюровцев, гайдамаков и прочей нечисти… И все же, до конца его дней стоял перед ним образ этого неутомимого труженика науки.

Фамилия его была Гольденберг, Борис Григорьевич…

Сам же Листер скончался в 1912 году. Похоронили его в Вестминстерском аббатстве, рядом с могилами других великих людей Британского королевства.

Глава 15. Оспа, или подвиг Дженнера

Будет дорийская брань, и будет чума вместе с нею.

Античный оракул

Оспа была настоящим «Божьим бичом» для всего известного в древности мира.

По некоторым данным – на территории Китая она свирепствовала уже за семнадцать веков до наступления нынешнего летосчисления, и первые упоминания об этом засвидетельствованы еще в 1112 году до новой эры. Оттуда, прямехонько из китайских земель, оспа переметнулась и на индийские земли.

Согласно другим предположениям – первоначально чума воз никла на африканском континенте, и время появления ее на африканской земле ученые отодвигают еще дальше в глубину веков, – уже куда-то на рубеж третьего тысячелетия до нашей эры.

Античная Эллада, вроде бы, совершенно не знала оспы, да только верится в это с большим трудом, поскольку контакты эллинов с индийскими государствами видятся нам уж очень серьезными. Взять хотя бы поход Александра Македонского, в разгаре которого его воины сражались непосредственно с индийскими войсками, руководимыми тамошним царем Пором.

Скорее всего, причем на протяжении весьма длительного времени, оспу не отличали от других подобных ей заболеваний (как это было, наверное, и в более поздней, сравнительно недавней русской действительности: в письменных памятниках, относящихся к XV веку, она выступает у нас под термином «чума»).

Об оспе, во времена античности, заговорили довольно поздно. Она как-то смутно упоминается в сочинениях известного нам знаменитого врача Галена.

Наряду с прочими, не менее грозными болезнями, оспа всегда воспринималась как инструмент в руках неведомых землянам, божественных сил, посылающих им кару за допущенные прегрешения. Примеров тому в античности – многие тысячи.