Занимательно о геологии

Урал, по представлению большинства геологов, был типичной геосинклиналью. Уральская корытообразная геосинклинальная впадина протянулась от Северного Ледовитого океана до Аральского моря. Не менее миллиарда лет эта впадина заполнялась осадками, главным образом морей, которые располагались не только в ней самой, но и на значительных пространствах с запада и востока. В уральской геосинклинали прогиб был настолько интенсивным, что накопились толщи пород огромной мощности.

Крайним было представление Д. Ожиганова, высказанное им в 1949 году. Он подсчитал, что только докембрийские осадки (архейские и протерозойские) имеют толщину свыше 100 километров! На все замечания, что это уж очень много, Ожиганов твердил, что так и было. Осадки, мол, могли вдавиться и в мантию.

Другие геологи, видя сильно измененные породы, говорили: не из мантии ли они вышли? Совсем недавно эта идея возродилась как один из возможных вариантов объяснения происхождения самых древних пород Евразии, найденных около города Кусы на Южном Урале (этим породам было свыше 5 миллиардов лет).

Столь же разноречивы разнообразные мнения о возрасте и об условиях залегания пород, развитых на так называемом восточном склоне Урала. Приведу только некоторые из них.

Не находили геологи в этих породах органических остатков — и на геологических картах закрашивали их как докембрийские (архейские и протерозойские).

Посчастливилось Г. Мирлину найти в одном месте распространения этих пород фауну каменноугольного периода — и на геологических картах огромные площади закрасили значком каменноугольного периода.

Потом в этих породах никакой фауны не удавалось обнаруживать. И вновь значительные территории пометили новым, но уже более «хитрым» значком. Их раскрасили цветом, обозначающим: «Докембрий и палеозой, ближе неопределимые». Не считаясь с тем, что сегодня геологам предоставлены и микропалеонтологические, и геохимические лаборатории, и такой значок на карте совсем не к месту, они тем не менее его ставят.

Уральскую геологию лихорадило. Нашел А. Н. Заварицкий в 1921 году разломы-сбросы; увидел, что они имеют существенное значение для понимания условий залегания горных пород; написал об этом — и все геологи всюду стали видеть сбросы-разломы. Видели даже там, где их нет.

Пришлось академику Заварицкому ехать на Урал в 1939 году, чтобы смотреть на эти сбросы-разломы и ставить все на свое место. В 1941 году он написал, что в большинстве случаев его подводили к пашням, лугам, лесам, болотам и рекам, говоря: «Вот в ста метрах отсюда один выход, а здесь — другой, ну, значит между ними сброс». Заварицкий вполне правильно осудил подобное отношение к фактам.

И геологи перестали видеть сбросы. Не видели их даже там, где они есть.

Другие ученые увлеклись поисками разнообразных фаций — различных ландшафтных зон прошлого.

Слов нет, фации мы видим на каждом шагу. Были они и в прошлом. Есть, например, фация пляжа и фация скал. Примыкают они друг к другу? Примыкают. Различны они по своему облику? Различны. Значит, делается вывод, так было и в прошлом.

И там, где для объяснения несовпадения разнообразных пород ранее на карте рисовали сброс, теперь не показывали никаких разломов. Эти породы стали примыкать друг к другу, как разные фации. И значки сбросов-разломов исчезли со многих карт.

Все это я говорю не в осуждение геологов. Это дань моде. А мода есть мода. Сейчас, когда по всему свету прокатилась волна мини-юбок, даже те, кому их не стоило бы носить, все равно отдали дань моде.

Одно время на Урале было модно, ссылаясь на авторитет западноевропейских геологов, показывать на картах шарриажи. Этим термином обозначались в Альпах огромные наволоки — перекрытия древними породами молодых образований. Допустим, геологи видели, что протерозой лежал не на архейских породах, как надо бы, а на мезозойских, более молодых. Вот и считали, что при горообразовании протерозойские породы наползли на мезозойские. Ползти они могли десятки, сотни и даже тысячи километров.

Геологи Г. Н. Фредерикс и О. Ф. Нейман-Пермякова увидели ряд несоответствий в залегании уральских пород и пытались объяснить это с точки зрения модной в то время гипотезы.

Чтобы разобраться в том, есть ли шарриажи на Урале или их нет, Фредерикс и И. И. Горский выехали (в тридцатых годах) на реку Чусовую. Посмотрели. Горский доказал своему коллеге, что шарриажей нет. Их значки сняли с карт. Не ставили даже тогда, когда В. Д. Наливкин обнаружил их в окрестностях города Чусового. Почему? Да потому, что многие считали, что шарриажей нет.

Со времен Мурчисона упорно держится представление об Урале как о горном хребте с западным и восточным склонами. Действительно, понятие «склон» предполагает наличие какой-то вершины и скатов.