Занимательное дождеведение: дождь в истории, науке и искусстве

Молодая ирландская кинематографистка Клэр Дикс радостно встречает дождь в своей короткой оде Ирландии и дождю под названием «Ливень». В начале трехминутного фильма невеста надевает свадебное платье, а по окну снаружи тем временем струится дождь. Пока на заднем плане ее мать с раздражением говорит о дожде по телефону, невеста счастлива и невозмутима, она вспоминает все дожди, сопровождавшие ее роман с человеком, за которого она выходит замуж: их встречу на автобусной остановке во время ливня, купание в дождь на пляже, привал под дождем и любовь под барабанную дробь дождя на улице.

Дикс выросла в западной части графства Корк на юго-западном побережье Ирландии, где ураганные ветры и грозовые ливни – такие же неотъемлемые элементы ландшафта, как и изрезанная береговая линия. Идея фильма «Ливень» пришла ей в голову, когда Ирландский совет по кинематографии взялся финансировать проект, который выиграет объявленный конкурс. Заявители должны были предложить идею короткометражного фильма на тему «Ирландия, я люблю тебя». «Именно дождь делает Ирландию той страной, какая она есть, и "Ливень" посвящен нашим отношениям с дождем, в которых любовь переплетается с ненавистью, – рассказала мне Дикс. – Про себя я подумала: какой день, на взгляд каждого, был бы испорчен дождем? И сразу стало ясно: конечно же, день свадьбы».

«Ливень» собрал многочисленные награды – от премии Ирландской гильдии драматургов и сценаристов за лучший короткометражный сценарий до награды «Выбор режиссеров» в номинации «Короткометражный фильм» на Ирландском кинофестивале в Бостоне. Похвалы смутили Дикс, которая не без робости выстраивала романтическое действо под дождем. Она осознавала риск: картину могли воспринять как сплошной набор ирландских стереотипов.

Дождь романтичен, как розы, и здесь так же легко переиграть, как в знаменитой сцене под ливнем в концовке фильма «Четыре свадьбы и одни похороны». Насквозь промокшая Энди Макдауэлл, которой дождь хлещет в глаза, говорит Хью Гранту: «Все еще идет дождь? А незаметно». Эту неубедительную реплику регулярно признают одной из худших кинематографических фраз всех времен. Впрочем, следующий за ней поцелуй входит в число самых популярных поцелуев под дождем в истории кино, наряду с поцелуями Келли и Рейнольдс в «Поющих под дождем», Одри Хепбёрн и Джорджа Пеппарда в концовке «Завтрака у Тиффани» и многочисленными современными вариациями вроде объятий промокших и висящих вверх ногами Кирстен Данст и Тоби Магуайра в «Человеке-пауке» или предшествующего катастрофе поцелуя Джона Ханны и Гвинет Пэлтроу в фильме «Осторожно, двери закрываются». (Естественное продолжение всех этих поцелуев – сцены секса под дождем, среди которых сильнее всего врезаются в память Микки Рурк и Ким Бейсингер в туманных «Девяти с половиной неделях».)

Когда сама Дикс выходила замуж в 2010 году, они с женихом решили устроить свадьбу на природе. Торжество прошло на ирландском полуострове Шипсхед с видом на море. В Западном Корке стоял необычно солнечный день. «Было на удивление солнечно, – рассказывает она. – Таких дней у нас тут не бывает. В такую погоду не напишешь сценария».

В отношениях человека с дождем искусство в содержании своем отражает дуализм любви и ненависти, очищения и грязи, благословения и проклятья. Сохраняется этот баланс и в отношении формы. Дождь может быть авангардным в пьесе Беккета и конфузно мелодраматичным в любовном романе – или когда в фильме вода из дождевальной машины хлещет чересчур очевидно.

В 1713 году сатирик Александр Поуп высмеял атмосферные явления в литературе, написав язвительную книгу рецептов для честолюбивых поэтов, жаждущих творить в эпическом жанре. Чтобы изобразить бурю, советовал он, «возьмите Эвра, Зефира, Астрея и Борея и бросьте их вместе в один стих. Добавьте к ним дождь, молнию и гром (да погромче)». И наконец: «Хорошенько перемешайте ваши облака и валы, пока не вспенятся, и местами загустите свое повествование зыбучим песком. Прежде чем запускать бурю, как следует отварите ее в своей голове».

Этой иронии не уловил писатель викторианской эпохи Эдвард Бульвер-Литтон. Он сочинил несколько фраз, прочно вошедших в западную культуру, в том числе «перо сильнее меча» и «всемогущий доллар». Но четыре слова, которыми он начал свой написанный в 1830 году роман «Пол Клиффорд» – «стояла темная ненастная ночь», – принесли ему литературное бессмертие, став образчиком безвкусного стиля. Быть может, больше всего сделал для закрепления подобной репутации Бульвера-Литтона персонаж комиксов Чарльза Шульца, пес Снупи, который снова и снова выстукивал эту строчку на пишущей машинке в своей конуре.

Первые слова в этом романе – лишь часть предложения, которое продолжается так: «дождь лил потоками, и лишь временами его прерывал сильный порыв ветра, который пронизывал улицы (ибо действие происходит в Лондоне), громыхая по крышам и неистово вздымая скудное пламя фонарей, сражавшихся с мраком».