Занимательное литературоведение

Летом 1980 года в Москве, во время Олимпиады, умер известный поэт и актер Владимир Высоцкий. Популярность барда, и до этого запредельная, взлетела до небес и вызвала желание старых знакомых, при его жизни не сильно помогавших ему в издании стихов, теперь как-то лечь рядом. Появился целый ряд стихотворений посвященных его памяти и содержащих идею о том, что "друг Володя был большим национальным русским поэтом" - почти что как авторы.

Однако превозмочь себя и воспеть переставшего быть конкурентом покойника смогли не все. В частности, не смог простить барду любовь и славу, отнятые у более достойных людей, известный литератор патриотического направления Станислав Куняев. Прославился он, как известно, своими стихами о том, что "добро должно быть с кулаками", точнее, этой самой строчкой, подаренной ему его учителем Борисом Слуцким. И больше - ничем. Согласитесь, уже этого одного достаточно, чтобы посвятить свою жизнь разоблачению жидомасонского заговора против русской литературы и ее лучших представителей.

Ну вот, а тут Куняев смело и открыто выступил против незрелого поклонения далекой от национальных корней псевдопоэзии Высоцкого, тем более, папа барда, офицер-фронтовик Семен Высоцкий, действительно, несколько подкачал по части анкеты. Куняев с ним, конечно, в разведку бы не пошел. Да и вообще, как Вы прикажете относиться к Высоцкому, кратко изложившего программу левопатриотических сил на десятилетия вперед словами - "У них денег куры не клюют, А у нас на водку не хватает!"

В частности, Куняев смело раскрыл в своем органе, не помню уж только, в "Молодой" ли "гвардии" либо " Нашем современнике", всю правду о том, как беснующиеся поклонники Высоцкого во время своих шабашей на Ваганьковском кладбище затоптали могилу фронтовика, гвардии майора Петрова. На несчастье, антинациональные журналисты из популярного тогда журнала "Юность", подло проникли на кладбище, куда в отличие от Новодевичьего, пускали и тогда кого попало, и добыли там справку о том, что на Ваганькове захоронения майора Петрова не имеется.

В далекие пятидесятые-шестидесятые Станислав Куняев печатался в "Юности", но тогда это были стихи. Доносы, нынешний жанр поэта, засевшие в редакции инородцы печатать нахально отказывались, а теперь наглость их дошла до того, что они сообщили о подделке захоронения в этом в своем журналишке и даже задали вопрос: "Ведь где-то же на свете могила майора Петрова точно имеется - такая уж распространенная фамилия и такой большой урожай сняла по нашей Родине военная смерть . Так кем же надо быть, чтобы осквернить эту могилу, перетаскивая ее для своих целей на Ваганьково и используя как орудие для сведения своих личных и групповых счетов?"

Ответа на этот вопрос они, конечно, не получили - не так воспитаны у нас патриотические литераторы. Следуя заветам РПЦ они плевок в глаза благостно рассматривают как Божью росу. Энтузиазм же Куняева был замечен сподвижниками и директивными в ту пору органами и ныне он работает главным редактором "Нашего Современника" и продолжает нести в массы соответствующие идеи, честным взором глядя на мир, Родину и затерянную на ее просторах офицерскую могилу. Одно горе, жалуется он вместе с задушевным своим заединщиком Прохановым - не дают подлые масоны Швыдкой и Сорос дотаций на это дело, сколько не проси.

История достаточно типичная и привлекать к ней внимание, наверное, и не стоило бы. Все, как обычно. А чего еще от таких ребят ждать?

Но дальше начинается некий аппендикс этой истории, который я достоверно подтвердить не могу. Но выглядит, навскидку, очень правдоподобно. Будто бы этим дело не кончилось. Будто бы обиженные за барда поклонники, студенты Менделеевки, в честь очередной годовщины его смерти не поленились съездить на электричке в Переделкино, где у Куняева дача для отдыха как бы от творчества, и бросить в туалет типа сортир на его участке пачку дрожжей. Дело, как Вы помните, получается летом. Биохимия - наука негуманитарная и от политических страстей действие дрожжей меняется мало. Содержимое выгребной ямы забродило, за счет выделения углекислого газа вспенилось - и полилось через край, заливая участок. Не знаю уж насколько это достоверно, но рассказывали, будто многие литераторы совершенно сходных с Куняевым убеждений долго поглядывали на него косо, особенно, если их участки граничили с куняевским. Дух от его дачного гнезда шел хоть и не масонский - но уж очень крепкий. Приходилось в разгар лета жен и детей в Москву эвакуировать.