Занимательное литературоведение, или Новые похождения знакомых героев

В. ВЕРЕСАЕВ. "ПУШКИН В ЖИЗНИ"

ИЗ ПРЕДИСЛОВИЯ К ПЕРВОМУ ИЗДАНИЮ

Книга эта возникла случайно. Меня давно интересовала личность Пушкина. "Ясный", "гармонический" Пушкин - такой, как будто понятный, - в действительности представляет из себя одно из самых загадочных явлений русской литературы. Он куда труднее понимаем, куда сложнее, чем даже Толстой, Достоевский или Гоголь.

Меня особенно интересовал он, как живой человек, во всех подробностях и мелочах его живых проявлений. В течение ряда лет я делал для себя из первоисточников выписки, касавшиеся характера Пушкина, его настроений, привычек, наружности. По мере накопления выписок я приводил их в систематический порядок. И вот однажды, пересматривая накопившиеся выписки, я неожиданно увидел, что передо мной - оригинальнейшая и увлекательнейшая книга, в которой Пушкин встает совершенно, как живой. Поистине живой Пушкин, во всех сменах его настроений, во всех противоречиях сложного его характера, во всех мелочах его быта.

- Я понял, Холмс! - воскликнул Уотсон, прочитав это предисловие - Вы хотите, заглянув в эту книгу, понять, чем жил Пушкин, о чем он думал, чем мучился в то время, когда сочинял свою "Сказку о золотом петушке".

- Браво, Уотсон! На этот раз вы угадали, - ответил Холмс. - Только, с вашего разрешения, сперва мы перенесемся в более ранний период жизни поэта. Найдите, пожалуйста, страницы, относящиеся к сентябрю тысяча восемьсот двадцать шестого года.

- Помилуйте! - удивился Уотсон. - Вы же сами говорили мне, что "Сказка о золотом петушке" была написана в тысяча восемьсот тридцать четвертом году. С какой же стати нам начинать наше расследование с событий тысяча восемьсот двадцать шестого года?

- В этой сказке, милый Уотсон, - пояснил Холмс, - рассказывается о взаимоотношениях некоего мудреца с царем. Вот я и хочу для начала выяснить, какие отношения сложились с царем у самого поэта. А начались эти отношения именно осенью тысяча восемьсот двадцать шестого года, в дни коронации Николая Первого. Новый царь, как вы, вероятно, слышали, срочно вызвал Пушкина из Михайловского... Впрочем, что я вам буду про это рассказывать! Пусть лучше нам об этом расскажет кто-нибудь из современников поэта, показания которых так старательно собрал в своей книге писатель Вересаев.

- К кому же мы отправимся?

- Я думаю, - сказал Холмс, - мы начнем с того, что посетим княгиню Веру Федоровну Вяземскую. Она не только была женою одного из верных друзей поэта - князя Петра Андреевича Вяземского, но и сама по праву может считаться близким другом Пушкина. По свидетельству одного мемуариста, Пушкин с нею нередко бывал даже откровеннее, чем с ее мужем.

Оказавшись в покоях Веры Федоровны Вяземской, Холмс начал, как всегда, с извинений:

- Простите великодушно, княгиня, что мы осмелились нарушить ваше уединение. Нам крайняя надобность расспросить вас про недавнее свидание поэта Пушкина с...

- Я догадываюсь, - не дала ему договорить Вера Федоровна. - С государем?.. Но почему вы решили обратиться с этим вопросом именно ко мне? Об этом свидании знает и твердит вся столица.

- Нам известно, - объяснил Холмс, - что возвращенный из ссылки поэт тотчас после своего свидания с царем явился к вам. Естественно, нам хотелось бы услышать об этой аудиенции, так сказать, из первых рук.

- Вы не ошиблись, - сказала княгиня. - Я знаю об их беседе от самого Александра Сергеевича.

- Что же он рассказал вам про свой разговор с императором?

- Государь обласкал его, - отвечала Вера Федоровна. - Он принял его, как отец сына. Все ему простил, все забыл. Он сказал ему: "Ты теперь уж не прежний Пушкин, а мой Пушкин".

- А не давал ли он ему при этом каких-либо обещаний? - спросил Холмс.

- Да, - согласилась княгиня, слегка удивленная проницательностью собеседника. - Государь обещал ему полную свободу от ненавистной цензуры. Он сказал: "Более мы с тобою ссориться не будем. Все, что сочинишь, ты будешь присылать прямо ко мне. Отныне я сам буду твоим цензором".

- Вы полагаете, царь был искренен, давая эти обещания? - спросил Уотсон. - И на самом деле верите, что он их исполнит?